Но у Лены были подруги, с которыми она встречалась чаще, чем с другими женщинами.
– Вы можете их назвать?
– Да, конечно. Лучшая подруга – это Наташа Колесова. Она музыкант, играет в филармонии, а также в оркестре театра. Затем Настя Плакина… хотя нет, она вышла замуж, теперь Веретенникова. Тоже довольно успешная актриса, но, конечно, не такая известная, как моя Лена.
– Я понял. Это все?
– Нет, есть еще Оля Мерцлина. Она работает в театре, но не актриса, а художник. На мой взгляд, очень талантливый.
– У вас есть телефоны этих девушек?
– Только Наташи. Ведь она была самым близким Лене человеком, часто бывала у нас в доме. Номеров Насти и Оли у меня нет.
– Я думаю, мы их найдем в аппарате, принадлежавшем Елене Анатольевне, – подал голос лейтенант Козлов.
– Хорошо, – сказал Гуров и спросил: – А друзей-мужчин у вашей супруги, значит, не было?
– Наличие таковых выглядело бы, в общем, немного странно, – протянул Иннокентий. – Впрочем, у Лены были хорошие отношения с главным режиссером театра Саморуковым. Он у нас и дома бывал. Но называть его ее другом я бы не стал. Был еще режиссер Сергей Буров. Это молодой парень, очень веселый, компанейский человек. Да, вот его, пожалуй, можно назвать другом, причем всей нашей семьи. Он и для Лениных подруг тоже был близким человеком. Бывало, они все вместе приезжали к нам на дачу. Наташа с мужем, Настя, Оля и этот Сергей. Он такой хохмач, вечно у него имеются свежие анекдоты. Еще он на гитаре играет, неплохо поет.
– Телефон этого веселого Сергея, как и главного режиссера, я думаю, мы найдем в мобильнике вашей жены, – сказал Гуров, поднимаясь. – Спасибо за откровенную беседу. Теперь, с вашего позволения, я бы хотел посмотреть комнату, в которой была убита Елена. Можно это сделать?
– Да, конечно, смотрите, – буркнул Прокофьев. – Только без меня. Я туда не пойду.
– Ничего, я вам все покажу и объясню, – сказал майор Проценко.
Они вышли в коридор, из него попали в другую комнату, такого же размера, как и первая. Сразу было видно, что это спальня. Посередине комнаты стояла большая кровать, по углам располагались шкафы, трюмо, изящный туалетный столик. Кровать, видимо, когда-то была застелена, покрыта покрывалом в японском стиле. Сейчас и одеяла, и покрывало были свалены в одну кучу у стены. В комнате было грязно и неуютно.
– Кажется, Прокофьев сюда совсем не заходит, – заметил Крячко.
– Что ж, я его понимаю, – сказал Гуров, обернулся к Проценко и спросил: – Где находилось тело Елены?
– Вот здесь, между кроватью и шкафом, – сказал майор и показал место.
Гуров оглядел его и осведомился:
– А обыск где преступник делал?
– Из этого шкафа все было выброшено, – произнес майор. – Из прикроватной тумбочки тоже. Еще он зачем-то отодвигал шкаф от стены.
– Это как раз понятно, – заметил Крячко. – Должно быть, убийца искал тайник.
– Да, я тоже так думаю, – сказал Гуров. – Вопрос в том, почему он его искал. Возможно, преступник