играют в бильярд, кегли, карты и домино».
Красное Село было традиционным местом для смотра императором столичной гвардии, который больше походил на парад, чем на реальные войсковые учения. Кроме того, нужно понимать, что над эскадроном, возглавляемым цесаревичем, войсковым начальством была установлена особая опека. Поэтому не удивительно, что «лейб-гусары наследника на смотре показали себя молодцами и были удостоены особой похвалы», а за сами маневры наследник был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени, который в результате долголетней прилежной службы мог получить полковник.
Бурной была представительская жизнь будущего наследника престола. Официальные приемы, визиты, посещения театров, заседания в различного рода ведомствах. Но Николай Александрович, прежде всего, считал себя человеком военным и больше всего любил военные маневры и всевозможные смотры. Но при этом к маневрам, которые должны были прививать ему навыки управления войсками, он относился, как к играм, которые гармонично совмещались с другими забавами, вплоть до интимных. «Зимний сезон сменился летним, – пишет в своем дневнике великий князь. – Начинаются усиленные военными учениями смотры, подготовка к большим маневрам, переезд в лагерь…» И тут же встреча с балериной Матильдой Кшесинской. И далее – ни слова о маневрах, о тактике действий войск. Зато сколько восторга о выступлении Кшесинской!
В последующем по своему положению наследника-цесаревича Николай Александрович должен был присутствовать на всех крупных воинских учениях. Замыслы и планы этих мероприятий разрабатывались Генеральным штабом или штабами военных округов, готовились и проводились они войсковыми командирами. Представители же рода Романовых прибывали на учения не в качестве руководителей, а как почетные гости. Они проводили смотры, наблюдали за передвижением войск, а затем раздавали награды на разборах. За это сами «высочества» также отмечались очередными орденами и чинами.
Смерть отца, последовавшая в ноябре 1894 года, застала Николая Александровича командиром батальона лейб-гвардии Преображенского полка в чине полковника. Эти погоны, а следовательно, и воинское звание, он носил до февраля 1917 года, даже будучи Верховным главнокомандующим Вооруженными силами России. В последующем одни считали это проявлением скромности, другие – мистическим знаком того, что выше командира батальона по своим военным качествам император так и не поднялся…
Но сам Николай Александрович думал совсем по-другому. Постоянно встречаясь с высшим генералитетом, заслушивая различные доклады военного министра и начальника Генерального штаба, присутствуя на маневрах и проводя смотры войск, он считал себя если не специалистом, то достаточно хорошим знатоком военного дела.
Став императором Николаем II, он считал, что Российская империя должна время от времени доказывать миру свою значимость, в том числе и с помощью военной силы. В 1900 году она ввязалась в войну