—
в счастье.
6
По причинам,
без причин,
для прекрасного,
для злого
мы —
и мысленно —
звучим!
И тогда
приходит слово!
Погибаем,
изменясь,
в гулкой звуковой пучине…
Люди!
Изучите нас.
Так,
как мы вас изучили.
«Ромашки глядят напыщенно…»
Ромашки
глядят напыщенно,
в росистой пыли обочина…
Природа —
она обидчива.
Природа —
она отходчива.
Дорога ныряет в заросли,
сейчас она мне —
как милостыня…
Найди меня здесь,
пожалуйста.
Поссоримся.
И помиримся.
Помиримся
по обычаю,
когда нам двоим захочется…
Природа,
как ты, —
обидчива.
Природа,
как ты, —
отходчива…
Помиримся.
И поссоримся.
И снова ты не уснешь.
Мы сложим
наши бессонницы
в сплошную белую ночь…
Стою над речушкой-дурочкой,
кружащей,
как во хмелю.
И, вытянув губы дудочкой,
тебе говорю:
люблю!
Дон-Кихот
Знаю, что пример —
ветх
с головы и до
пят.
Знаю, что не тот
век, —
рыцари
в земле спят.
Спят,
не увидав благ,
спят,
не усмирив боль.
А у мельниц —
гос —
план.
(Некогда
вступать в бой.)
Сдан в утиль
ржавье-меч,
треснуло копье
вдоль.
Росинант
узнал смерть…
Дон-Кихот!
Дон-дон!..
Шелест
заводских шин
мифы заглушил вмиг.
Надобно
менять жизнь!
Надобно
понять мир!
Солнце
нас не зря жгло,
но опять рассвет
сер.
Если на земле
зло,
рыцари
нужны всем!
Колокол
набрал ход,
медно зазвенел
дом:
Дон-Кихот!
Дон-Кихот!
Дон!
Дон!
Дон!
Дон!
«Плюньте на изящный ореол…»
Плюньте на изящный ореол,
даденный певцу во время оно.
Жалко мне поэта,
если он
занят
подновленьем ореола…
Пусть он лучше в доме
сор метет.
Спорит о классических газеллах.
В булочную ходит.
Снега ждет.
Застывает
у витрин газетных.
Пусть он режет хлеб.
Кричит во сне.
Морщится
от строчки неудачной.
Мчится по делам.
Звонит