встретить надо.
– Идите… дети, – опустила сковороду. – А вы знаете, Свечкины думают, что Пашка помер…
– Все там будем, – я развел руками.
– Дуры, ха-ха-ха, – откинув сковородку, засмеялась мать. – Думали, приедут на похороны с пустыми руками – погулять на дармовщинку.
– Клуши, – согласился Пашка.
– Ты молод еще, – одернула мать, – родную тетку клушей называть. Идите, куда шли.
Мы прошли в свою комнату, мать ушла хохотать на кухню.
– Как мы сигареты сопрем? – прошептал Пашка.
– Сейчас, – я выглянул в прихожую. Матери не было видно. – Я в спальню.
Проскользнул в зал, оттуда в спальню. Отец величаво развалился на кровати, положив на груди партбилет. Я осторожно ощупал боковой карман пиджака, вытащил сигареты.
– Кто здесь? – вскинулся отец.
– Я это, Влад. Мамка просила спросить – суп греть?
– Скажи, он мне в тюрьме надоел, – повернулся на бок и захрапел.
Я поспешно выскочил из спальни.
– Что ты там делал? – в зале стояла мать.
– Батя звал.
– Почему я не слышала?
– Не знаю, – я пожал плечами.
– Что ему надо, паразиту?
– Сказал, суп в тюрьме надоел.
– Белочка у падлы, – задумчиво сказала мать, – бредит среди бела дня.
– Уже вечер, – выглянул из двери Пашка.
– Больно умный? – развернувшись, мать ловко пнула его в живот. – Покалечу, купоросник! Коклюш на твою голову и сухотка в придачу! Так что батя сказал? – пристально смотрела на меня.
– Что суп в тюрьме надоел, – я боязливо попятился.
– Зажрался, урод. Давно капустного супа с лындиками не ел. Ладно.
– Плащ пропал, – заблажил из спальни отец.
– Вить, какой еще плащ?
– Как какой? Синий, габардиновый.
– Окстись, Господь с тобой! У тебя сроду такого плаща никогда не было.
– Как не было?
– Так и не было.
– Так он мне приснился?
– Да.
– Тогда ладно.
– Ты, Витя, дегенерат натуральный. Спи, ирод. Ты куда шел? – смотрела на меня.
– Свиньям варить.
– Еще не сварили? – нахмурилась.
– Варим.
– Иди, нечего тут подслушивать.
Я выскочил из ловушки зала, подхватив согнувшегося в прихожей брата. Вышли на улицу, сели у костра варить свиньям.
– Взял?
– Угу, – я украдкой показал вытащенные сигареты, – хорошо, что успел за пазуху их засунуть, а то бы попался.
– Батя не хватится?
– Он пьяный, ничего не будет помнить.
– А Пепе хватит?
– Должно хватить, тут почти полная пачка.
Между тем, в куркурятнике шло совещание.
– Валька что-то крутит, – уверенно заявила старшая Свечкина, – она хитрая, синтепонщица еще та.
– Она может, – Лариске не раз перепадало от нашей матери. – Что будем делать?
– Звякну-ка я еще разок Лакизе (девичья фамилия Лобанихи), – тетя Нина