Вначале была любовь. Философско-исторический роман по канве событий Холокоста. Том II
так наверное и не понимают, как же это огромному, седеющему и с бородой мужичине, уже почти деду, удалось заполучить такую красотулю-жену, моложе его черт знает насколько… Всё гадают, судачат между собой, наверное – и чем это он ее заманил? Всё будет хорошо, правда, она это чувствует, главное успеть сесть в бричку или машину на Краков до темноты…
Глава восьмая
КТО ВМЕСТО ТЕБЯ, И КТО, ЕСЛИ НЕ ТЫ САМ?
…Он уже четверть часа воет, скулит и рыдает как ребенок, наглухо заперев чулан, сцепив зубы и сдавив горло, но всё равно рискуя, что соседи за забором что-то услышат, выйдя вынести помои, за дровами или по нужде. Поцеловал ее, проводил ее, добежал, с трудом сдерживаясь и задыхаясь до чулана, заперся и воет, и даст себе это делать ровно столько времени, пока не затихнет само. Время до темноты есть.
Любовь не может быть эгоистичной – он знал это и верил, что это так с тех давних пор, когда вдумываясь в себя понял, что ему нужно и может быть нужно от отношений с людьми вообще, и от отношений с женщиной, пока еще надеялся на приход таковых в его судьбу, в частности. Да, любить – это хотеть соединить свой мир, свою жизнь и судьбу с тем, кого любишь, кто тебе близок и дорог, и в этой слитости. сращенности с любимым не просто сутью, а именно жизнью и судьбой, всем своим, что-то делать для него, свято чтить его как ценность. Это так. Но есть и другое, трагическое, что в наиболее предельных и трагических обстоятельствах, как это сейчас произошло с ним, дано понять. Тот, кого ты любишь, всегда дороже твоей близости с ним, того чувства, которое ты к нему испытываешь и того, что может подарить тебе связь с ним судьбой и жизнью. И если ты действительно любишь другого человека, если тот тебе дорог, то любимый и ценимый тобою должен быть дороже твоей с ним близости, и любовью должно быть способным пренебречь во имя того, кто любим, во имя его блага, во имя его ценности для тебя, во имя него самого. Да, любить означает быть способным сделать для любимого, жертвовать во имя него и любви к нему – покоем, усилиями, очень многим, быть может жизнью. Если близость с любимым дарит ему благо – это, наверное, одно из немногого, что можно, преодолев сомнения назвать словом «счастье», и тогда любить – это быть вместе, и надо хранить близость, с какими жертвами и испытаниями это не было бы связано. Если ты любим в ответ, конечно. А если твоя близость с любимым человеком убивает его, душит и губит его, отнимает у него что-то, с чем связаны его возможности и сама его жизнь – тогда как быть? Если его любовь к тебе, ваша близость и связь стали ярмом, под которым ему грозит погибнуть, и ты видишь, что это так, пусть даже он не видит этого, или иначе – видит, но в свободном своем выборе готов нести ярмо любви и погибнуть под тем, если придется, принять судьбу, в которую превратилась любовь? Тогда – что делать? Ведь как выясняется, как учат и показывают сама жизнь, ее дни и мгновения, наполняющие ее мгновения событи