– «вер-рю», Скир-ра помогла ей, она не может упасть тут, захлебнуться уже на берегу – и поползла прочь от волны, еще чуть-чуть прочь, выше по дюне, куда не добежит даже самая жадная волна. Море больше не дотягивалось до нее, не доставало даже до ее пяток.
Песок стал сухим и рыхлым. Она проваливалась в него, понимая, что силы закончились, совсем, скоро она не сможет пошевелиться. Перевернувшись на спину, она упала, раскинула руки и ноги наподобие морской звезды. Ганя вдохнула свежий ветер и поглядела в чистую лазурь над головой. Она лежала на узкой песчаной полосе.
В глубине залива, перед девочкой, возвышалась скала. Она резко уходила вверх, дремучий лес покрывал ее, словно шерсть могучего зверя. Пропасти, спускающиеся к воде, походили на бока огромного живого существа, а огромный камень у кромки скалы… Конечно же! Это была оскаленная медвежья пасть, заглатывающая морскую воду.
Глава 6
Наверно, она все же заснула там, на песке. Разбудили ее капли дождя, бьющие по лицу. Серая дымка затянула небо. День длился из последних сил, поминутно уступая сизым сумеркам.
Ганя вскочила на ноги. Песчаная коса, на которую ее выбросило приливом, тянулась узким светлым языком между скал. За косой вздымалась в небо гора. В пару прыжков девочка взобралась на ближайший камень. Так здорово было чувствовать под пятками прочную, стоящую неподвижно почву! От восторга она принялась скакать на месте и завопила победную песню без слов или с какими-то глупыми детскими словами: «Прыг да скок, пяткой чпок, прыг да скок, ножкой топ! Левой ножкой топ, и правой ножкой хлоп, по камню, по камню, на дорожку прыг».
– Угу, – отозвалось сверху.
– Ты кто?
Ганя запрокинула голову, ловя ртом крупные капли дождя.
– Угу, – ответила ей серая тень на скале.
– Ага, – сказала девочка и замахала тени обеими руками.
– Ух, ууух.
Крупная сова сорвалась с камня и полетела вверх, вдоль скалы, пропадая из вида на неровных серых камнях. Ганя проводила ее взглядом. Хорошо птице, взмахнул крыльями и лети, куда хочешь. А Гане как отсюда выбираться? Прибрежные глыбы поднимались к скале, уходящей вертикально ввысь. Ни следа тропы по камням, ни следа на песке. Ни люди, ни звери здесь не ходили. Наверно, Ганя была первой, кто ступил на этот песок.
Попытаться обойти бухту вдоль воды, по утесам? Но утесы обрывались в шипящие пеной волны, там наверняка глубоко, даже у края, и волны страшно бьют по камням. При взгляде на волны Ганя задрожала, наконец почувствовав холод. Самым разумным, вероятно, было бы заночевать здесь же, на песке, куда не доберется прилив, а наутро, дождавшись отлива, двинуться в обход мыса по низкой воде. Можно устроиться между камней, заползти в щель между крупными валунами, как в домик, надеясь, что прилив туда не достанет. А если и достанет, то медленно, постепенно, разве что ноги намочит, пока проснешься и будешь выбираться наружу. Переночевать тут, а потом, с утра, обойти утесы по мелкой воде.
Но Ганя не могла