И хищник его наносит – плита, нажравшись моих криков, обрушилась всей массой, сминая сам факт моего сопротивления, как и существования.
Открыв глаза, я вырвалась из сна…
Долго приходила в себя, кутаясь в одеяло.
Когда смогла стоять на ногах, доставила свое дрожащее тело в душ. Пыталась согреться под горячими струями, но разрастающаяся в груди стужа побеждала. Мерзла все сильнее. Дошла до кухни, поставила кипятиться воду. И тут на столешнице увидела картонный прямоугольник – визитка с номером для связи.
Достала телефон и ледяными пальцами вбила несколько цифр.
Гудок…
Я смотрю на часы – шесть утра.
Гудок…
Зря я, наверное, позвонила.
Гудок…
– Бельчонок?.. – сонный голос Эрама вырвал вздох облегчения, и первая слеза скатилась по моей щеке.
– Бельчонок… – уже не вопрос, а констатация факта. Признание, что это я, что мне можно, что он одобряет. – Поговори со мной…
Я была бы и рада вымолвить хоть слово, но из раскрытого рта выскользнул очередной вздох, всхлип, и слезы уже горячим потоком устремились вниз. Попробовала задержать дыхание, чтобы удержать прорывающуюся плотину… Поздно. Рыдания сотрясали мое тело. Я скулила, всхлипывала, обрушиваясь все новыми и новыми потоками слез.
Эрам молчал… Он просто был рядом, предоставив всего себя мне.
Проснулась я от боли. Попробовала осторожно пошевелить головой – вышло с трудом. Дотянулась пальцами до шеи и начала аккуратно массировать, разминать сведенные мышцы, ослабляя затянутые узлы напряжений.
После первых успехов и заметного облегчения в теле заработал мозг. Я стала соображать, почему уснула за столом в столь неудобной позе, и вспомнила звонок Эраму, свою истерику и полную капитуляцию организма по ее окончанию. В сон я провалилась, оставаясь на связи с оборотнем. Он так и не сказал ни слова, позволяя мне отпустить все накопившееся.
Гадать о том, что же мужчина после всего этого обо мне думает, я отказывалась. Как показала практика, Эрам весьма неплохо знает особенности моего поведения, иначе бы визитку не оставил. И раз так, значит, он был готов к моему звонку.
Тщательно размяв шею и плечи, я, наконец, поднялась. Облокотилась на стол, выпрямилась, откинулась на спинку стула.
На столе справа от меня лежал телефон. Глянула на него, как на опаснейшее оружие. Слово, что пуля, и рад бы защититься, да не успеешь, как ни старайся, догонит. И только заблаговременно надетый бронежилет дарит возможность остаться в живых и, может быть, даже невредимым.
Я передернула плечами и со всей аккуратностью встала. Ноги, в целом, чувствовали себя хорошо, поэтому, повращав ими, сделав несколько глубоких приседов, ушла в ванную.
Из зеркала на меня смотрела сильно уставшая и заплаканная девушка. Поникшая фигура. Растрепанные, даже не белоснежные, а бесцветные волосы, потерявшие всякую живость и настроение. Лицо отечное. Бледное. На его фоне особо выделяются сильно покрасневшие