Чистосердечное признание или Похождения борзописца, которому не сиделось на месте
нужен, и сдавать выпускные экзамены не стану: вполне достаточно будет и скромной справки, что прошёл курс обучения в МОПИ. Друзья переполошились: бригаду покидает, можно сказать, главный зачинщик и вдохновитель. Спустя несколько дней Гена Куликов сообщил:
– На экзаменах тебе не придется списывать. Всё уже подготовлено.
Гена крутил роман с молодой преподавательницей. Вдвоём они убедили членов комиссии, что институту не стоит терять престижного выпускника, лучше ему помочь.
– Ты заранее будешь знать содержание билетов, которые тебе достанутся, вопросов, которые зададут. И благодарить никого не придётся. Правда, вечером явишься вот по этому адресу с букетом роз. NN будет ждать тебя одна…
NN, начинавшая седеть блондинка лет под пятьдесят, была одним из авторитетнейших членов комиссии.
На экзаменах всё прошло как по маслу, только преподаватель литературы, видимо, не участвовавший в сговоре, чуть было не утопил меня детальными расспросами и поставил «удовлетворительно». Розы я не купил и на вечернее свидание не пошёл.
Дипломы вручали в порядке очереди, прямо в комнате, где трудилась методистка. Увидев вкладыш с оценками, я смутился: везде «отлично» и «хорошо», ни одного «уда». Тут же сообщил об этом методистке. Щёки девушки стали пунцовыми, и она, не стесняясь стоявших рядом выпускников, сказала:
– Ну что вы, Михаил Васильевич, никакой ошибки здесь нет. Ведь вы – журналист, литератор, в вашем дипломе не должно быть троек.
Никто из находившихся в комнате, не удивился и не возразил.
Несмотря на эпопею с МОПИ я ещё со школы храню глубокую любовь к педагогам, и мне было очень приятно, когда в «Вечёрке» один из приятелей прозвал меня Песталоцци – за кропотливую работу с начинающими авторами.
Finita la kommedia
Группа «ударников учебы» оказалась дружной и спаянной. Среди нас нашёлся лишь один дезертир. Только что демобилизовавшийся из армии парень поступил в МОПИ с надеждой получить высшее образование и увлекательную профессию. На лекциях он боролся со сном и, к тому же, скоро убедился, что хороший таксист зарабатывает больше, чем плохой учитель.
Остальные «ударники» отбыли учебный срок и получили дипломы. Один из них уехал в Израиль. Остались трое. Я и Гена продолжили заниматься журналистикой. Валентин Долгополов отправился трудиться на Шпицберген, а вернувшись, начал уверенно продвигаться по служебной лестнице в Интуристе. Трудолюбивый, настойчивый, он вырос в городе Грязи Липецкой области, в доме, что стоял неподалеку от всегда освещённой по ночам электричеством тюрьмы. Отец, инвалид войны, кровельщик, содержал семью. Валя был близким другом, мы вместе ездили в Грязи погостить. Там я в первый и, увы, последний раз ел пшеничные блины, приготовленные в русской печи. При выпечке они сначала надуваются, словно большие пузыри, а потом опадают.
Страна Московия
Там, за кольцевой
Перед первым выпускным экзаменом я для успокоения нервов прошёлся