ну, непохоже, – Овес с сомнением покосился на друга.
– Ах вы дряни грязнокожие! – завопил Гарсия.
Шакал не обратил на него внимания, широко раскинув руки в притворном замешательстве.
– Никак его имя не запомним. В любом случае этот набитый мешок дерьма рожден в кровосмешении, женится на двоюродных сестрах и трахает родных, а мальчики лепят ему пиявок на его крошечный отросток.
В этот раз Шакал поймал копье Гарсии, когда тот им замахнулся, и с его помощью стащил кавалеро с лошади, дернув так, чтобы тот при падении ударился о крышу колодца. Лошадь с ржанием шарахнулась в сторону. Гарсия шлепнулся в грязь и, пытаясь подняться, забарахтался в бессловесной ярости. Шакал схватил кавалеро за плащ, натянул его юнцу на голову и через пыльную одежду залепил кулаком в лицо. Юнец завалился плашмя.
Лошади с возмущением заартачились, но потрясенные всадники сидели неподвижно. Бермудо заметно побледнел.
Шакал указал рукой на лежащего Гарсию.
– Полагаю, это неплохой урок для ваших девственников, капитан. Согласны?
Бермудо не был дураком. Он понял, какой ему предоставляют шанс. И коротко кивнув, принял его.
Гарсия, однако, еще находился в сознании. И он не был столь же мудр, как Бермудо. Поднявшись, он стянул плащ с головы и открыл свой окровавленный и ядовитый рот.
– Капитан, – выпалил он, тряся обвиняющим перстом между Шакалом и Овсом. – Я требую, чтобы этих двоих доставили в кастиль и повесили.
Шакал рассмеялся.
– Повесили? Ты же не умер, хиляк. Ну, обменялись мы оскорблениями, ты сломал мне нос, я тебе выбил зубы. А сейчас иди в дом, поерзай там своим стручком и все забудь.
Гарсия был глух к здравому смыслу. Его мстительный взгляд переместился на Бермудо.
– Капитан? – Он произнес звание так, что оно прозвучало далеко не уважительным, как подобает при обращении к старшему, образом.
Шакал и Овес обменялись взглядами. Что бы это значило? Кавалеро и члены копыта вступали в драку определенно не в первый раз. И у дома Санчо такое случалось чаще, чем где бы то ни было. Пора было всем оттуда убираться.
На верхней губе Бермудо блестела жемчужина пота. Он выглядел изможденным, обдумывая перспективу, не сулящую ничего хорошего.
– Бермудо… – Шакал попытался завладеть его вниманием, но его заглушил Гарсия.
– Ты останешься томиться здесь навечно, капитан!
Это была угроза. И в этот момент Бермудо сделал выбор.
– Взять их! – скомандовал он.
Бермудо уже вытаскивал меч, но не успел он оголить лезвие и наполовину, как ему в лоб прилетело ведро. Овес метнул его с такой силой, что оттуда не пролилось ни капли, пока оно не врезалось капитану в череп. Тот выпал из седла, потеряв сознание раньше, чем коснулся пыли, которой был устлан двор.
Шакал пнул Гарсию под подбородок, и тот растянулся на земле, не успев даже визгнуть. Остальные всадники, вместо того чтобы устрашиться насилия против товарища, лишь укрепились в своем мужестве и все шестеро подняли копья.