и всякие «ботаники» ее совершенно не интересовали. – Мы ее звали «моль бледная». Ой, господи, – она там в больнице кровью истекает, а я…
– С кем вы договаривались о приезде Потапова? С секретарем или помощником?
– Сначала с секретаршей, а потом с помощником, – охотно объяснила Тамара, – секретарша сказала, что приглашение он получил, но никто не знает, поедет он или нет, и до последнего дня никто этого не знал, а сегодня мне сказали, что он не приедет. – Она вдруг остановилась и вперила в Игоря свои угольные глазищи: – Господи, неужели это было только сегодня?
– Как же не приедет? – спросил Анискин-Никоненко с чистосердечным изумлением. – Ведь он же приехал!
– А говорили, что не приедет! Что у него в программе на сегодня такого мероприятия нет! Да мы уже и не рассчитывали, а он взял и приехал! А тут такое!.. Кошмар, да?
– Кошмар, – согласился Никоненко. – Мария Георгиевна, вы пройдите пока в учительскую, вон сквозняк какой, мы вас совсем простудим. А я пока окошко прикрою…
– А когда можно будет… домой? – спросила директриса и посмотрела почему-то на Тамару, как будто это она должна была отпустить ее домой.
– Скоро, – пообещал Никоненко, – уже скоро. А вы присядьте, Тамарочка. Ничего не поделаешь, придется вам со мной поговорить, без вас не разберусь.
– Конечно! – воскликнула Тамара с энтузиазмом. – Конечно, сколько хотите!
По правде говоря, он не хотел нисколько. Больше всего на свете он хотел, чтобы в Москве вообще не существовало этой растреклятой школы, и «самого Потапова», и промахнувшегося стрелка. Сидел бы сейчас Игорь Никоненко в квартире у дорогого друга Павлика, пил бы французский коньяк с лимоном, заедал бы чем-нибудь вкусным и в сто первый раз выслушивал блаженные Павликовы завывания о том, как у него сегодня родилась девочка и ему сразу дали ее подержать.
От этих мыслей в его животе вдруг стало как-то особенно пусто, а на душе тоскливо.
Что-то он разыгрался в «деревенского детектива». Не ко времени. Сейчас пожалуют «федералы», и цена всем его играм станет – грош.
– Ящик с письмами – чья идея? – спросил капитан Никоненко, и тон его нисколько не напоминал тон Федора Ивановича Анискина.
– Это… моя, кажется. А что? Что-то не так? Я подумала, что это будет здорово и всем понравится – вдруг кто-нибудь в любви признается или еще что…
– Что?
– Ничего, – вдруг смутилась Тамара, – просто… интересно.
– Интересно, – согласился Никоненко, – только почему вы эти интересные записки так и не раздали?
– Не раздали? – переспросила она растерянно. – Ах, не раздали…. Вы знаете, приехал Потапов, и все пошло совсем не так, как мы думали. Потом еще из префектуры приехали, и мы с Марией Георгиевной встречали, а потом я еще отдельный стол накрывала, вдруг Потапов решил бы закусить или префект, они же не могут со всеми…. И про почту я забыла.
– Почему? – спросил Никоненко.
– Что?
– Почему они не могут со всеми?
– Кто?
– Потапов