Татьяна Устинова

Большое зло и мелкие пакости


Скачать книгу

для хлеба. Его вполне можно было бы пристроить на голову, а при подходе к школе снять.

      Перед ее мысленным взором моментально появилась она сама с целлофановым пакетом на голове, и Маруся громко захохотала, напугав какого-то смирного дяденьку, тащившего огромную сумку, из которой свисали перья зеленого лука. Дяденька дико на нее взглянул и переметнулся на другую сторону тротуара. Наверное, решил, что Маруся имеет виды на его сумку с луком.

      Да ладно. Черт с ней, с прической. Конечно, жалко Алинкиных усилий, а больше ничего не жалко. Что с прической, что без прически – один черт: Маруся Суркова была и осталась неинтересной серой мышью, сгорбившейся на задней парте.

      Серый чулок. Отличница.

      Моль облезлая, так ее дразнили классе в шестом, наверное. К десятому сжалились и дразнить перестали, но к этому времени Маруся уже сама была совершенно твердо уверена, что она «облезлая моль» и «серая мышь». Непонятно, помешала ей в жизни именно эта уверенность или помешало что-то вовсе другое, но как-то ничего у нее не складывалось так, как хотелось в юности.

      В далекой юности, когда ее дразнили «облезлой молью» и «серой мышью».

      Человек на противоположном тротуаре замедлил шаг и пропустил ее вперед. Сумка мешала ему, и было очень непривычно держать в руках что-то объемное и неудобное, да еще эти луковые перья!..

      В местной школе сегодня торжественный вечер. Она тоже направляется туда. Поспешает. Бережет прическу. И шлейф заморских духов летит за ней в сыром и плотном воздухе. Он уже встретил не одну такую поспешающую барышню, пока таскался с этой идиотской сумкой вокруг этой идиотской школы.

      Сегодня у всех были дела поблизости от школы. И у него тоже.

      Не удержавшись, он сунул руку в недра влажного и холодного сумочного нейлона, под луковые перья, и нащупал удобно и плотно лежащее вороненое тело пистолета. Под курткой пистолет ему мешал. В сумке ему тоже не место, но он потом его поудобнее переложит.

      Неизвестно, как все остальные, а он свое сегодняшнее дело обязательно сделает.

      Один выстрел. Только и всего.

      – Смотри, смотри – неужели это Потапов приехал?!

      – Где?! Где Потапов?!

      – Да тише ты, не ори!

      – Да вон смотри! Ты что, не узнаешь его?!

      – А мне тоже говорили, что он будет, но я даже…

      – Он же ни разу не приезжал за все пятнадцать лет!..

      – А зачем ему приезжать, на тебя посмотреть, что ли?

      – Да тихо, говорю же!.. Неприлично, вы что, не понимаете?!

      – Да ладно, можно подумать, что он нас слышит! Ему до нас и дела-то никакого нет!

      – Ему, может, и нет, а охране есть! Вон косится!.. Моментально в морду даст!

      Потапов услышал, как охранник за его спиной тихонько хмыкнул. Такие диалоги-монологи, а также более широкоформатные обсуждения – с тем или иным отклонением от услышанного текста они выслушивали регулярно.

      У Совета Федерации. У родного министерства. В концертном зале «Россия», когда Потапов посещал «Песню года».