сильные личности умеют не только мотивировать остальных, но и воскресать.
Я действительно воскресаю после каждой боли. Только не в этот раз. Мое возрождение слишком не обоснованно. Я всего проиграла очередную партию судьбе под названием «судьба или выбор». Почему я не собрала вещи и не переехала в другой город? Да потому что ты найдешь меня даже там. Но я не упаду тебе в ноги. Потому что гордость не дает право показывать слёзы перед теми, кто наносит мне в сердце удары.
Может я слишком резка с тобой и хладнокровна? А как ещё поступать иначе? Неужели стоит говорить людям то, что они хотят услышать? Да как бы ни так. Вкусные удобрения для плодородной почвы только дают малый комплекс витаминов, а остальное черпается самостоятельно. Мне даже тяжело тебя ненавидеть и упрекать, потому, что поражение давно признано. Если ты действительно хочешь меня услышать, как я плачу или истекаю кровавыми ранами, тебе не по адресу. Не по адресу. Адрес давно сменен и вырезан из бумаги с перечеркнутым крестом…
5 месяцев
Прошло практически пять месяцев, как стала вдовой. Вы не думайте. Я никого не хоронила из живых. О мертвых мы и так можем наплакаться. Я хоронила кусочки себя, закапывая во внутреннюю могилу. Намного проще никого не посвящать в то, какая же на самом деле война творится в душе. Быть вдовой всегда страшно и боязно. Только мне стало давно не страшно многое. Меня убило равнодушие и хладнокровие. Выживать с каждым годом становится сложнее и сложнее. Ты не слабеешь. Ты носишь в кармане нож на случай возможной опасности.
Практически пять месяцев я нахожу и теряю себя. Собираюсь заново по крупицам как при катастрофе или летаргическом сне. Мне все время кажется, что я сплю. Но я щипаю себя за кожу каждый раз, когда граница между сном и реальностью теряет близкий смысл.
Никто не отнимет мою боль
«Никто не отнимет мою боль, – думала Марина, шагая по заснеженным улицам Санкт-Петербурга. Я так и останусь в заколоченных стенах этого прекрасного, но жутко романтичного города. Мраморные стены не отражают здесь солнечных лучей. Если выбор идёт не в мою пользу, зачем тратить силы на борьбу?
Никто не отнимет мою боль. Моя боль вводится тонким шприцом под кожу, когда становится практически нечем дышать. А я даже не боюсь простудиться. Никто не станет кормить тебя конфетами по четвергам, а мармеладом в пятницу. Даже поход в вечернюю кофейню заставит по-другому взглянуть на окружающих.
В Санкт-Петербурге так сыро и ветрено. На дворе декабрь, а подсознание думает о весне. О том беззаботном времени, когда я приходила на территорию Петропавловской крепости и замирала от каждого выстрела раз в двенадцать часов.
Никто не отнимет мою боль. Церковные колокола плачут и смеются вместе со мной, как в сказках Гоголя. Мой клетчатый шарф обмотан вокруг шеи и немного закрывает уши. Мне не холодно совсем. Мне просто грустно.»
Не знала
Я