type="note">31.
На обратном пути мы внезапно наткнулись на синагогу. Добрый бородатый раввин Лёва пригласил нас зайти внутрь, но мы отказались, потому что еле стояли на ногах. Мы сказали, что придём в следующий раз.
V
Теперь я знаю этот город достаточно хорошо и не заблужусь ни при каких обстоятельствах. Таких городов у меня четыре. Москву мы исходили вдоль и поперёк. Все улицы и переулки центра мы помечали на карте, не глядя в неё. Карта памяти Москвы прогружается в голове даже с бодуна. Вот здесь, через Яковоапостольский переулок, мы выходили на Лялин и проулками, по Барашевскому, доходили до Покровки, минуя церковь Введения Пресвятой Богородицы во храм. В районе разъединения бульваров можно было выбрать, куда идти. Если налево, то Покровский бульвар приведёт тебя в конечном счёте к Котельнической набережной, а там, если будет желание, можно перейти Большой Устьинский мост и последовать по Раушской набережной вдоль Москвы-реки. Если направо, то Чистопрудный бульвар выведет тебя к Мясницкой, предложит пересечь Тургеневскую площадь и завернуть на проспект Академика Сахарова, либо продолжить путь по Сретенскому бульвару, Рождественскому, Петровскому, Страстному и далее по бульварному кольцу. Если прямо, то можно вместе с Покровкой перетечь в Маросейку, там, где вливаются друг в друга Старосадский и Армянский переулки, и выйти к станции метро «Китай-Город». И потеряться среди быстробегущей толпы и быстролетящих машин, обдумывая, повернуть ли направо, к улице Мясницкой, либо налево – к Ильинским воротам, «Китайскому лётчику Джао Да» и Варварке. Либо спуститься к подземке и пойти прямо на Ильинку. Сейчас я бы выбрал второй вариант, но повернул бы налево ещё на Спасоглинищевском переулке, который провёл бы меня мимо Московской хоральной синагоги к улице Солянке, но тогда я взял и повернул бы в сторону Славянской площади, а там самое время броситься на Варварку, пройти мимо Зарядья, взглянуть, как разбивают парк на месте, где царапало небо и портило вид здание ГЦКЗ Россия, и пройтись по Большому Москворецкому мосту, либо вернуться к Гостиному двору и, виляя между проулками, выйти к Никольской улице, которая в 2014 году засияла и заблестела: я успел застать её расширенной, отреставрированной и пешеходной. Мало кто знает, насколько тихой и приятной может быть Москва в центре. Мы очень многое узнали о ней, о её полифонии, разноцветных платьях и других секретах.
Было время, когда Санкт-Петербург мистически воздействовал на юношей и девушек, начитавшихся Достоевского и наслушавшихся русского рока. Мода на грязные парадные Питера нулевых, набережные Невы, на поребрики вместо бордюров, на хабарики, которые шипят под каблуком. Мы все слишком рано прочитали «Преступление или наказание» и представляли себя Раскольниковым, шляющимся по Гороховой улице и теряющимся на Сенной площади. Гоголя мы прочитали ещё раньше, поэтому некоторые воображали себя Пискарёвым, пропавшим в толпе на Невском проспекте. У каждого, в сущности, был свой Петербург, и очень часто книжный. Петербург