какая именно смерть ему уготована, и для кого-то другого это было бы равносильно зачитыванию смертного приговора. Обрубок думал иначе и относил для себя эту информацию в разряд стратегической. Наряду с тем фактом, что упавшая с подносов пища делала пол скользким. Не везде, а лишь местами, но тренированный взор Обрубка, привыкшего обращать внимание на полезные мелочи, уже приметил эти коварные участки пола. Которые угрожали не только ему, но и Мачори, обутому в такие же тюремные кеды.
Беснующийся амбал устроил в столовой неслабый кавардак и к этой минуте успел запыхаться. Не настолько, чтобы ослабить натиск, но одышка делала его более медлительным и неловким. К чему Обрубок и стремился. И едва расслышав, как дыхание Мачори стало сиплым и тяжелым, понял, что настала пора устроить ему сюрприз.
Увильнув от очередной вражеской атаки, калека не стал перебегать на другой край арены, как делал прежде. Вместо этого он нырком бросился под стол, который враг еще не перевернул, а лишь сдвинул с места. Удивленный странной выходкой Обрубка, Мачори изрыгнул новую порцию брани, на которую никогда не скупился. А потом ухватился за столешницу и рванул стол на себя, желая отшвырнуть его со своего пути, как не раз уже проделывал это сегодня…
…И опять разразился бранью, ибо внезапно потерпел неудачу!
Осечка вышла не потому, что стол был какой-то особенный. Просто спрятавшийся под ним Обрубок уцепился своей единственной рукой за продольную распорку-перекладину. Ту, что соединяла между собой две поперечные распорки, которые, в свою очередь, соединяли ножки на том и другом концах стола. И теперь, двигая его, Мачори приходилось заодно двигать и удерживающего стол противника.
Впрочем, затруднения эти были для гиганта незначительными, ведь его жертва все равно не смогла бы защититься от него таким образом.
Наклонившись, Мачори хотел пнуть противника в голову. Но хитрец-Обрубок изловчился и лягнул Мачори в момент удара по ноге, отбив атаку. Отчего удар громилы угодил не в калеку, а в перекладину, за которую тот держался.
Будь громила обут в армейские ботинки, которые он носил на воле, во Французском Иностранном легионе, он при этом даже не поморщился бы. Но пинать со всей дури железную рейку в кедах было весьма болезненно. Ушибив пятку, садист взревел, после чего вновь ухватился за стол и рванул его с удвоенной силой.
Обрубок мог бы выдержать еще три или четыре таких рывка, но не стал это проверять. Борьба, которую он вел, лежа под столом, являлась всего лишь уловкой, заставляющей Мачори делать то, что было необходимо Обрубку. И потому на втором рывке калека просто взял и выпустил перекладину из рук.
Вложивший в рывок все силы Мачори не ожидал такой подлянки. Стремительно попятившись, он почувствовал, что теряет равновесие, и уронил тяжелый стол на пол. Но это ему не помогло, так как под ноги ему угодили подносы с недоеденным обедом. Поскользнувшись на них, амбал растянулся навзничь, чуть было не стукнувшись в падении затылком о другой перевернутый