негодяй тоже собирался вылезать из машины, поэтому Алексей сделал шаг в сторону. Пленник подсуетился очень даже вовремя, потому что тут же последовал удар ногой. Он должен был бы прийтись между лопаток, но получилось так, что башмак садиста лишь попусту рассек воздух, как час назад – приклад. Садист не удержался в обезьяннике и опять упал сам, без всякого внешнего воздействия.
Мат и смех взвились до небес. Впрочем, сам Николаев даже не улыбнулся. Он смотрел на ситуацию и не проявлял своих эмоций. Хотя мысленно Алексей опять представил, как он обернулся и врезал каблуком в физиономию бандита.
Он на будущее отложил в памяти очень полезный факт: садист неуклюж и на ногах держится неуверенно. Тело у него крупное, большое и сильное, а ноги, видимо, слабые. Они с трудом носят такое тело. Любая потеря равновесия чревата для садиста падением. Как он еще умудряется ничего себе не ломать? Хотя, может быть, такое и случается, но не каждый день.
Садист выдавал такой отборный мат, что не каждый сантехник или грузчик сумел бы его повторить. Внезапно окно дома осветилось. Потом открылась дверь. На крыльцо вышла женщина, а за ней – девочка лет пятнадцати. Садист заткнулся так резко, словно язык откусил, и на ноги вскочил как солдат при появлении в казарме генерала.
Женщина смотрела перед собой властно и холодно. Девочка из-за ее спины проскочила на крыльцо, подбежала к садисту, сказала что-то на своем языке и крепко обхватила его руками.
На то, чтобы хорошо рассмотреть девочку, света явно не хватало, но все же рядовой Николаев удивился, что у этого редкого урода такая красивая дочь. Еще больше он удивился, что это грубое и злое существо, оказывается, можно любить. Да, девочка явно обожала садиста и была рада его появлению.
Женщина что-то сказала. Ответил ей третий бандит. Разговор велся на каком-то местном языке, которого рядовой Николаев не понимал, но говорили явно о нем, о пленнике.
Женщина была чем-то недовольна. Высокая, властная, она казалась той силой, которая правит не только в этом доме и дворе, но и за их пределами. Все трое бандитов ее откровенно побаивались. Их тон был даже слегка услужливым.
Но разговор не завершился. Посреди пространной речи, с которой к женщине обращался садист, она вдруг резко повернулась, что-то сказала девочке и ушла в дом.
Где-то совсем рядом вдруг сильно и грубо залаяла собака, судя по всему, очень крупная и злая. Рядовой Николаев, услышав этот лай, лишь слегка вздрогнул. Все три бандита испуганно шарахнулись в сторону, словно псина была между ними, посреди двора.
К собаке пошла девочка. Она сделала всего несколько шагов к высокому, почти в ее рост, деревянному забору, скрипнула калиткой и вошла куда-то. При этом девочка что-то говорила на своем языке, высоким тонким и певучим голосом.
Похоже было, что собака находилась в вольере, потому что не бряцала цепь, как обычно бывает, когда животина с нее рвется. Почему собака не залаяла сразу, когда машина въехала во двор и из нее вышли люди, Алексею было непонятно.
–