Но вот вопрос, Крым: как мне Харсону, Даку, парням «Ирбиса» в глаза смотреть после того, что я узнал? Они во время первой операции вели себя честно. Да, допустили ошибку, но стояли до конца, дрались до последнего патрона… Шепель, вон, Ларсена, рискуя жизнью, из пропасти вытащил… А мы им в ответ обман?
– Сань, – поморщился Крымов, – мне-то ты зачем это говоришь? Не я же планирую подставу и не Феофанов…
– Ладно, иди к «вертушке», а то на нас уже обращают внимание.
– Давай! Удачи тебе!
Координатор «Марса» пробежал к вертолету, и вскоре американская винтокрылая машина скрылась за южным перевалом Тарикарского ущелья.
Александр вернулся к развалинам. В тени дувала курил командир группы «Ирбис» полковник Дак. Тимохин тоже прикурил сигарету.
– Харсон отдыхает?
– Пока нет, обустраивается.
– Что делают твои парни?
– То же, что и твои, – ожидают разъяснения обстановки… Я подумал, что нам лучше вместе провести общее совещание. Какой смысл делиться, если довести предстоит одно и то же?
– Что ж, наверное, ты прав. Давай собирай ребят вместе.
В 11.10 бойцы российской группы спецназа «Орион» и американской «Ирбис» разместились в самой большой комнате подземного бункера. Задачу на применение отряда в районе Джабала ставил полковник Тимохин, как штатный заместитель бригадного генерала Харсона. Во время постановки задачи командир отряда однажды заглянул в комнату, но в работу совещания вмешиваться не стал и тихо ушел. Поставив задачу, Александр приказал личному составу групп подготовить оружие, экипировку, снаряжение и после обеда отдыхать, продолжая, естественно, нести караульную службу согласно боевому расчету, чем спецназовцы и занимались остаток дня.
Среда, 18 августа
Подъем личному составу был объявлен в 6.00, а через полтора часа на западной окраине базы приземлился «Ми-8» экипажа майора Родионова. Командир вертолета доложил Харсону о прибытии и готовности к переброске отряда в район десантирования. Бригадный генерал распорядился снять часовых и построить личный состав в полной боевой экипировке. Пока бойцы собирались, Тимохин подошел к Родионову:
– Привет, Антон!
– Привет, Сань!
– Смотрю, из твоей лайбы сделали не пойми что…
Вертолет был перекрашен в желто-зеленый цвет и не имел знаков отличия.
– И не говори, Сань, самому стремно.
– И что за дизайнеры придумали такой ядовитый окрас?
– Специалисты, мать их…
– Что за специалисты?
– А хрен их знает. Из ФСБ или из СВР… Они не представлялись. Но сказали, что у талибов «вертушки» имеют такой же окрас.
– Да? Что-то я не замечал у них ничего подобного.
– Я тоже. Но что поделать? Раскрасили так раскрасили. Будем надеяться, ненадолго.
– Ты лебедки привез?
– Да, две штуки. Специальные, горные, с ящиком разной лабуды к ним.
– Будешь ждать отряд где-нибудь поблизости от места применения или уйдешь на свою базу?
– В гости