Дэвис кивнул.
– Вы ведь раньше в большом городе жили, правильно?
– Да, в Лидсе.
– Там, наверно, многое по-другому.
– Конечно, но…
Грин окликнула напарника, даже не попытавшись скрыть раздражение:
– Ложная тревога.
Наверно, решила Гвен, не такая уж она и надежная. Да и какой уважающий себя полицейский станет повязывать волосы ленточкой?
– Скорее всего, вы просто не закрыли дверь, и ее открыло ветром, – заключила Грин.
– Я определенно заперла дверь, перед тем как лечь спать, – возразила Гвен, сдерживая полыхнувшую злость. – Не забывайте, я – девушка городская. Параноик.
– Возможно, кто-то заглянул в гости. Кто-то из соседей.
– В два часа ночи?
Патрульная Грин пожала плечами и направилась к выходу. Ее напарник уже стоял у порога, распахнув дверь и впуская в прихожую холодный ночной воздух.
Чтобы не накричать на правоохранителя, Гвен обхватила себя руками.
– Если это была соседка, то почему не поговорила со мной? Почему не окликнула? – Она вдруг вспомнила про Лили, тайком пришедшую за кастрюлей.
– Мы напишем рапорт, – извиняющимся тоном сказал Дэвис. – Если будут какие-то проблемы, дайте нам знать.
– Я точно закрывала дверь на ключ, – повторила Гвен, изо всех сил стараясь придать голосу твердости, чтобы не показаться жалкой и испуганной паникершей.
Грин уже подходила к патрульной машине, черной, с широкой белой полосой.
– И я не сумасшедшая! – крикнула ей вслед Гвен.
Грин, не оборачиваясь, помахала рукой.
Гвен захлопнула дверь и повернула ключ. Что-то не давало покоя, какая-то застрявшая в памяти деталь… ощущение. Тогда, спустившись и увидев закрывающуюся дверь, она почему-то прониклась уверенностью, что в доме побывал мужчина. В семье ее учили прислушиваться к внутреннему голосу, обращать внимание на интуицию и верить ей. Гвен закрыла глаза, сосредоточилась, и в нос ударил сильный запах лосьона после бритья. Она открыла глаза, и запах рассеялся. Определенно мужчина. Позвать Грин и объяснить, откуда ей это известно, она не могла. И дом, похоже, усиливал семейную интуицию Харперов. Либо так, либо она сходит с ума. Кот снова потерся о ее ноги и заурчал, как включившийся реактивный двигатель.
– Чудесно, – пробормотала Гвен и отправилась за банкой тунца.
На следующее утро после беспокойной ночи Гвен осталась в постели с блокнотом Айрис. Она говорила себе, что все хорошо, что волноваться не о чем, но засыпала не больше чем на полчаса. Чтение записок тоже не способствовало расслаблению. В какой-то момент среди незнакомых инициалов клиентов и знакомых бабушки появилось ее имя.
Сегодня была Глория с девочками. Мне она, конечно, не сказала, но я сразу увидела: у Гвен дар находить потерянные вещи. Бедный ребенок. Хартия 1539 года запретила это, и на то была причина. Есть вещи, которые лучше не находить.
Она закрыла глаза. Айрис была права. Еще до того, как Гвен стала отказываться выступать со своим представлением на заказ, Глория