выражение. Саймон повернулся, быстро нырнул в дверь, проскакал по освещенному голубоватым пламенем факелов коридору и выскочил в темноту – небо было затянуто тяжелыми тучами. Ученик! Доктора!
Когда Саймон подошел к сторожке у ворот, он остановился, потом осторожно спустился ко рву, чтобы забрать метлу. Хор сверчков уже начал свой вечерний концерт. Саймон отыскал метлу и присел на берегу, чтобы немного их послушать.
Он погрузился в их ритмичную песнь, и его пальцы скользнули по разбросанным вокруг камням. Поглаживая гладкую поверхность, похожую на отполированный кедр, Саймон подумал:
«Этот камень мог стоять здесь еще до… до рождения Усириса. Быть может, мальчишка ситхи нашел это тихое место и сидел тут, слушая ночь».
Откуда взялся этот ветерок?
Казалось, будто голос шепчет, шепчет, но Саймон не различал слов.
«Быть может, он провел рукой по тому же камню…»
Ветер донес до него слова: Мы вернем его обратно, дитя человека. Мы все вернем…
Саймон закутался в куртку, ему вдруг стало холодно, встал, поднялся по заросшему травой склону, он вдруг отчаянно захотел услышать знакомые голоса и увидеть свет.
Глава 3
Птицы в часовне
– Во имя Благословенного Эйдона…
Шлепок!
– И Элизии, его матери…
Шлепок! Еще шлепок!
– И всех святых, которые наблюдают…
Шлепок! Шлепок!
– …Следи за… ой! – Сердитое шипение. – Проклятые пауки.
Шлепки в сопровождении проклятий и молитв возобновились. Рейчел очищала от паутины потолок в столовой.
Две горничные заболели, еще одна растянула лодыжку. Это был один из тех дней, когда в агатовых глазах Рейчел Драконихи появлялся опасный блеск. Уже одно то, что Сарра и Джейл слегли от прилива крови – Рейчел отличалась суровым нравом, но хорошо знала, что каждый день работы больной девушки приводил к тому, что потом она выбывала из строя на три дня, – да, теперь Рейчел приходилось исправлять упущения, которые произошли в их отсутствие. И это при том, что она одна трудилась за двоих! А теперь сенешаль заявил, что король намерен обедать в Большом зале, Элиас, принц-регент, вернулся из Мермунда, и теперь дел у нее прибавилось!
А Саймон, отправленный час назад собрать две охапки камыша, так и не вернулся. И вот она, вместе со своим старым телом, стоит на шатком стуле, пытаясь добраться метлой до самых дальних уголков потолка, чтобы избавиться от паутины. Этот мальчишка! Этот, этот…
– Святой Эйдон, дай мне сил…
Шлепок! Шлепок! Шлепок!
Проклятый мальчишка.
«Мало того, что мальчишка ленив и с ним невероятно трудно, – думала Рейчел позднее, когда, задыхаясь, с покрасневшим лицом, опустилась на стул. – Ты не один год пытаешься выбить из него упрямство и знаешь, что он стал лучше. Но, Добрая Мать Господня, хуже всего то, что всем остальным на него наплевать!» Саймон уже был ростом со взрослого мужчину и находился в таком возрасте, что вполне мог делать