ставки
Что-то изменилось. Аластор понял это, едва успев проснуться, хотя никаких видимых причин для беспокойства вроде бы не было. Тело уже не ныло так, будто он свалился с лошади, и чашка с шамьетом не показалась непосильной тяжестью, как вчера. Руки, во всяком случае, не дрожали.
Аластор усмехнулся про себя: хорош герой, на ноги встать страшно. Вон, Лучано уже вовсю болтает с хорошенькой целительницей, которая принесла им завтрак, и ходит по палате… Кстати, а почему их кровати стоят так близко?! И… Он наконец понял, что именно изменилось. Ширма!
– Лу! – позвал он, когда разрумянившаяся от комплиментов девица выпорхнула из комнаты. – Зачем это?
И указал взглядом на тёмное полотно, перегородившее комнату так, что кровати пришлось почти сдвинуть.
Итлиец, кормивший Перлюрена остатками своего завтрака, посмотрел на Аластора очень странным взглядом и бесстрастно поинтересовался:
– А ты не помнишь?
– Я должен что-то помнить? – Аластор приподнялся, чтобы опереться о подушку, и скривился от боли. – Когда её поставили? Вечером же ничего не было. – Он осёкся, внимательно посмотрел на Лучано и вкрадчиво уточнил: – Ну и что теперь мне лучше не знать?
– Альс! – Итлиец обиженно вскинулся, выпустив енота из рук. – Я бы и так всё рассказал!
– Тогда рассказывай, – согласился Аластор и опять отпил пару глотков шамьета.
Снова поморщился, на этот раз не от боли, а вдруг оценив разницу между этим напитком и тем, что варил в походе Лу. Вроде бы и мёда в шамьете хватает, и не горчит, но… Всё равно, что сравнивать месьора д’Альбрэ с обычным фехтовальщиком. Однажды поняв разницу, уже ни за что не перепутаешь.
Лучано вздохнул, опять подхватил Перлюрена и каким-то подозрительно равнодушным тоном сообщил:
– У тебя ночью был кошмар. Очень сильный. Странно, что ты его не помнишь, но, может, это и к лучшему. Тебя били судороги, как в падучей, даже грандсиньор Бреннан ничего не мог сделать. И грандсиньор Дункан – тоже. А потом… – Он прерывисто вздохнул и тем же нарочито ровным тоном закончил: – Потом пришла синьорина Айлин, мы с ней оказались рядом, и всё прекратилось. Ты просто уснул и проспал до самого утра.
– Так… – Аластор снова посмотрел на ширму и обострившимся в последнее время чутьём на неприятности понял главное. – Я спал? А где были вы?
– Здесь, – бледно улыбнулся Лучано. – За этой перегородкой теперь стоит кровать синьорины. Господа маги считают, что это должно помочь, пока не получится убрать последствия второго ритуала.
– Второго… ритуала?
Аластор испытал почти непреодолимое желание встать, взять этого кошака итлийского за шиворот и хорошенько встряхнуть, чтобы из него вылетело сразу всё. Какой второй ритуал?! Какие последствия?! И почему Айлин теперь придётся жить в этой же комнате?! Это непристойно в высшей степени! Если в походе к Разлому им приходилось делить палатку по необходимости, то здесь, в Академии, подобное нарушение