обратно.
Когда мы вернулись в кабинет, он спросил:
– И что вы об этом скажете?
– Ну, если бы там не было непарных туфель и этих ложек, я бы ничего не сказал. А так похоже на склад клептомана. Впрочем, может, и нет. Но похоже.
– Да, и мне тоже так кажется, – вздохнул Серф.
– Если только это не розыгрыш, – добавил я.
– Нет, не розыгрыш, – с неожиданной злобой отозвался Серф. – Первое время после свадьбы нас с женой часто приглашали в гости. И все эти вещи по большей части принадлежат тем, кто нас звал. Например, статуэтка – собственность миссис Синди Клегг. Я даже помню, где она у нее стояла. А золотой нож принадлежит писателю Уилбуру Рискинду. Ложки похищены из ресторанов, где мы бывали. Нет, это совсем не розыгрыш.
– В этом и состоит дело?
Серф ответил не сразу. Он достал сигару, отрезал кончик и закурил. Руки у него заметно тряслись.
– Да, в этом, – сказал он наконец.
Повисла пауза.
– Ужасно неприятная находка, – продолжал он, хмуро рассматривая сигару. – Получается, я ничего не знаю о своей жене. – Серф медленно, спокойно, без интонаций цедил слова. – Она работала манекенщицей у Саймона в Сан-Франциско. Я ее увидел на показе мод. – Он снова смолк и стал приглаживать свою и без того аккуратную прическу. – Мы поженились через три недели после встречи, с тех пор прошло всего четыре месяца. Свадьба была тихая… даже тайная, можно сказать. Журналисты только сейчас начинают узнавать.
– А почему тайная?
Он наклонился вперед и с силой потушил сигару. По этому движению было нетрудно догадаться о том, что происходило у него внутри: в таком настроении можно раскроить собеседнику череп.
– Моя дочь – очень нервная особа. Мать к ней была очень привязана. И Натали никак не может прийти в себя после смерти матери. Поэтому мы с Анитой – это моя теперешняя жена – решили не поднимать шума со свадьбой. Ради Натали.
Я призадумался.
– Похоже, ваша дочь и миссис Серф не очень ладят?
– Не очень, – отозвался он, и уголки его рта опустились. – Но это к делу не относится. Я хочу узнать только одно: клептоманка моя жена или нет?
– А вы не спрашивали у самой миссис Серф?
Он уставился на меня так, словно в первый раз увидел. По-видимому, эта мысль показалась ему дикой.
– Конечно нет! И не собираюсь. С ней нельзя так говорить.
– А если кто-то пытается очернить миссис Серф в ваших глазах? Вы не думали? Положить все это барахло в ее чемодан – что может быть легче?
Серф притих.
– Ну и кто мог бы это сделать? – спросил он ледяным тоном.
– Вам лучше знать. Мое дело – представить ситуацию с разных сторон. Вы, ваша дочь и миссис Серф друг с другом не в ладах.
Он покраснел, в глазах зажегся нехороший огонек.
– Прошу не вмешивать в это дело мою дочь! – злобно сказал он.
– Конечно, конечно, – поспешил я его заверить. – Раз вы так считаете, то нет вопросов.
Я дал ему поостыть, а потом спросил:
– А