же мне было окончательно попрощаться с чудесной мамой Влада – уж она ни в чем не была передо мной виновата):
– Только ради Татьяны Валерьевны.
– Пусть так.
Идеально чистый подъезд, бесшумный лифт, белые лампы.
Я успела упустить те несколько мгновений, пока мы поднимались до квартиры Влада. Очнулась лишь тогда, когда Влад звенел в дверной звонок. За дверью послышались тихие шаги. Сверкнул дверной глазок, раздалось удивленное: «Влад? Ты не один?». И дверь распахнулась.
На Татьяне Валерьевне были клетчатые брюки, теплый домашний свитер и, кажется, та же самая жемчужная нить на шее, которую я видела при последней нашей встрече. Опрятная укладка светлых волос. Серые глаза, как у Влада, и отходящие от них лучики морщинок.
– Здравствуйте, Татьяна Валерьевна, – произнесла я, только сейчас осознавая всю глупость происходящего.
– Яна! – воскликнула она, сразу меня узнав. – Добрый день, дорогая! Так давно не виделись… Проходи скорее, не стой за порогом. Я очень по тебе соскучилась. Влад, и как ты ее нашел? Вы наконец-то помирились?
– Мы не ссорились, мама, – отозвался Влад устало.
– Конечно, сын, – она нахмурилась. – Но, тем не менее, я не видела Яну полтора года. И ты даже не передал ей цветы на день рождения. А у Яны скоро новый.
Я посмотрела на Влада и только сейчас осознала, что в декабре ему исполнилось двадцать лет. Подумать только! До сих пор помню то время, когда поздравляла его с тринадцатилетием. Было это спустя несколько месяцев после нашего знакомства. Тогда он ещё не был таким высоким – и таким жестоким.
А ведь я не поздравила его с юбилеем.
Когда-то, еще лет в шестнадцать, я думала, что его двадцатилетие мы встретим вместе. И я наговорю Владу тьму всяких гадостей, а он будет скрипеть зубами, но все же благодарить меня. Скажу, какой он теперь старый, раз ему идет аж третий десяток, и что скоро из него посыплется песок, пожелаю крепкой памяти и здоровой спины.
И вот, пожалуйста.
Когда Владу исполнялось двадцать, я была в тысяче километров от него.
Впрочем, когда исполнялось восемнадцать мне, совсем никто меня не поздравил, даже письменно. И уж тем более никакого букета я не получила. Несмотря ни на что, это было обидно.
– Спасибо, что помните, – отозвалась я искреннее.
– Снимай куртку и пойдем пить чай, – Татьяна Валерьевна кивнула и скрылась на кухне.
Влад молча раздевался рядом, и я произнесла, быстро взглянув на него:
– С прошедшим юбилеем.
– И тебя, – ответил он тихо, – с совершеннолетием. – А потом добавил: – Когда-то я думал, что мы встретим его вместе.
– Юбилей или совершеннолетие?
– И то, и другое.
– И я.
Он поднял на меня глаза:
– Правда?
А я холодно ухмыльнулась – что мне ещё оставалось? Было время, когда я была уверена, что мама и совсем взрослая я будем сидеть на нашей кухоньке, пить чай и разговаривать обо всем на свете. А потом я познакомлю ее со своим молодым человеком, и что он обязательно будет