2. Вечер в груди
Не люблю сюрпризы.
Люблю приключения, когда ты сидишь на месте, а потом резко срываешься в путь, и минуты проносятся перед глазами, как резвые скакуны, а ты пытаешься их догнать, и некогда задумываться, потому что приходится действовать…. Или, пожалуй, я любила приключения раньше. Как можно любить то, чего нет в твоей жизни? Это уже не любовь, а насилие над собственной душой (а мы, черные ведьмы, многое понимаем в душах).
Так вот, несмотря на мою резкую нелюбовь ко всякого рода неожиданностям (чаще всего неприятным), я сама устроила отцу нечто подобное.
Не знаю, как ещё назвать то, что уже в семь утра я звонила в дверь квартиры, где прожила восемнадцать лет, чтобы потом исчезнуть на пять месяцев. Можно было заявиться позднее – ради тактичности. Но я больше двух часов просидела на темном вокзале, где со мной отчаянно желала познакомиться группа молодых парней, чересчур улыбчивых (спасибо той искорке магии, что смогла погасить эти улыбки). И ещё полтора часа добиралась до квартиры, хотя в прежние дни спокойно управлялась за сорок минут. Сначала ждала запаздывающий автобус, после мы еле-еле ползли по дороге – похоже, водитель не выспался и хотел отыграться сейчас. К тому же, на улице стоял жуткий холод, и тоненькие стенки автобуса ничуть от него не защищали, поэтому к концу поездки я совсем не чувствовала ног и еле ощущала руки.
И вот, пожалуйста, заявилась.
А отец невероятным образом оказался дома, хотя я до последнего надеялась, что он узнает о моем прибытии только несколько дней спустя, когда вдруг решит заявиться в квартиру и обнаружит там меня. Я даже попыталась открыть дверь ключом, который зачем-то увезла с собой, но в квартире моего отца хитро устроенная дверь, и изнутри можно закрыться так, что снаружи никаким ключом ты ее не откроешь.
В подъезде, вопреки всему, стояла невообразимая духота, начинали покалывать отходящие от мороза пальцы ног, и я все стояла и звонила, сначала с определенными интервалами, потом непрерывно. А открывать мне никто не собирался. Так продолжалось не менее десяти минут… И, в конце концов, замок прокрутился и распахнулась дверь.
На пару мгновений я даже засомневалась, что попала по адресу. Но нет – это были знакомые мне с детства подъезд, дверь и даже линолеум на полу. Обои, которые я своими руками (и ростом Влада) клеила пару лет назад. И шкаф с вешалкой. Хотя было сложно опознать его за кучей женской одежды.
Причина моих сомнений заключалась в том, что передо мной стоял определенно точно не отец.
Даже несмотря на то, что я не видела его пять месяцев.
Передо мной стояла ведьма, и я могла бы сказать это, даже не видя ее душу. Под совершенно дурацкой пижамой с медведями различалась ее статность и хитрость. На вид ей можно было дать лет тридцать пять, хотя я редко когда навскидку угадываю возраст. У нее были волнистые карамельные волосы, спускающиеся ниже пояса, овальное лицо с узким подбородком и миндалевидные карие глаза, которыми она несколько секунд рассматривала меня (подозреваю, что в ответ). А потом эта ведьма улыбнулась уголками губ и произнесла:
– Доброе