различной косметикой, ленты и заколки. Девушка была аккуратна с вещами. И судя по виду сумочки, висящей на спинке стула, не богата. С самого края расположилась ваза с алыми розами. Внутри нашлось и послание для рыжей красотки.
«Прекрасные цветы для прекрасной девушки. Кирсан».
Как банально. А мэр, как оказалось, неравнодушен к рыжим певицам. И это при живой и весьма привлекательной супруге… Удивительно, как слухи до сих пор не просочились. Или подобное увлечение не способно повлиять на его репутацию? Я нахожусь слишком мало в городе, чтобы знать о царящих здесь порядках. Может, я поспешен в суждениях или слишком испорчен?
Энергичный перестук каблучков заставил отвлечься от небольшой разведки. Я обернулся в тот момент, когда дверь гримёрной отворилась и в комнату вошло моё рыжеволосое наваждение. Признаться, я думал, вблизи сказочность образа рассеется, либо поблекнет. Но её появление было подобно удару под дых. Дыхание перехватило от того, насколько она прекрасна. К концу спектакля она переоделась в чёрное платье с открытыми плечами и декольте на грани приличия, на фоне которого алебастровая кожа словно сияла, а рыжие пряди будто пылали. Девушка прижала ладонь к аппетитной груди, приоткрыв алые губы в изумлении. Зелёные глаза незнакомки скользили по моему облику, раз за разом возвращаясь к глазам. Чудилось, что и она не может опомниться…
– Что вы… Кто вы такой? – наконец произнесла она со смесью шока и волнения.
– Добрый вечер, мэм, – в привычном жесте коснулся поля шляпы и медленно приблизился к напрягшейся девушке. – Робин Гудсвел, новый шериф города.
– Это не объясняет того, что вы делаете в моей гримёрной, – девушка сузила зелёные глаза. Смотрела теперь настороженно, даже враждебно.
– Я хотел выразить восхищение, – потянулся к дверной ручке и толкнул её, вынуждая девушку отступить в сторону.
Под глухой хлопок двери мы остались с ней наедине.
– Выйдите, – потребовала она. – И зачем вы закрыли дверь?
– Ты так и не представилась, Шиповник, но уже демонстрируешь свои колючки.
Сравнение пришло внезапно. С детства помнил этот колючий кустарник, что рос в чаще леса. Матушка несколько раз пыталась посадить его побеги в саду, но терпела неудачи. Дикий шиповник не признавал неволи. Но как же он был прекрасен. Как эта девушка…
– Мариан Лерукс.
– Необычная фамилия…
– Обычная для исконных жителей Вудсберга, – девушка недовольно поджала губы, потянулась к ручке двери, явно намеренная выдворить меня.
А вот её враждебность уж точно необычна. Я ожидал, что она проявит больше почтения к облечённому властью человеку. И мне удастся назначить свидание, а в идеале увезти девушку сразу же. Но я точно чего-то не знаю, раз уже второй человек в этом городе мне беспричинно не рад.
– Вам лучше уйти, мистер Гудсвел… – она приоткрыла дверь, но тут же её захлопнула. Зелёные глаза распахнулись от испуга. – О, нет-нет, – зашептала она, приложив ладони