на санях и на мешках, набитых снегом.
– Ну что, кто из вас первый? Кто самый смелый? – спросил Константин.
– Я! – вскрикнул Вася, набивая плотный полиэтиленовый мешок снегом.
– Не боишься?
– А чего бояться-то! – Вася сел пятой точкой на мешок и, помогая себе руками и ногами, чтобы как следует разогнаться, начал спускаться, озорно крича, нарушая лесную тишину. Врезавшись в конце остановки в снег, он закричал. – Как хорошо! Давай, ВИка, не бойся! Это весело!
– Я не трус, но я боюсь, – ответила Виктория брату.
– Виктория, я так хочу прокатиться, как твой юный брат, – шептал ей на ушко Домовой; он сидел на санках, спереди. – Поехали. Если что ты приземлишься на меня, а пострадаю только я. В любом случаи, я поймаю тебя и спасу от столкновений.
– Ах, ты бояка! – ехидно сказал Вася. – Все еще не решилась? Может быть, вас, мадам, подтолкнуть?
– Нет уж, не надо меня подталкивать. Я сама.
– Как хочешь. Просто ты решаешься целый год!
– Вика, может с тобой прокатится? – поинтересовался отец.
– Нет, папочка, я сама, спасибо, – ответила Вика отцу, перевела свой взор на брата и сказала голосом полного решимости и смелости. – Значит, я буду год решаться? Смотри! – вскрикнула она и оттолкнулась ногами.
Санки стремительно поскользили по снегу, опасно веля в разные стороны. Домовой с Викторией ахнули, сжались, вонзаясь руками в стальные прутья санок, чтобы не выпасть, чувствуя, как схватывает живот, как пробегает дрожь (мурашки), как встают волоски на теле, как бурлит в жилах кровь от поступающего адреналина, как холодный ветер окутывает тело в свой непроницаемый плен, как замедляется на мгновение время.
Под самый финиш санки предательски развернуло в сторону и Вика с Домовым кубарем вылетели из них на мягкую поверхность, звонко засмеявшись, лежа на животе, слушая, как где-то рокочет ручеек.
– И кто сказал, что меня поймает, если мы перевернемся? – спросила Виктория, сморщив брови.
Домовой высунул лицо из снега – черные бровки, усики и юношеский пушок на подбородке поседели от пушистого снега – и смешно улыбнулся, пожимая плечами. Вика засмеялась.
– Ты жива, трусиха? – спросил брат, гордо стоя на вершине склона. – Классно?
– Не то слово. Просто незабываемо! – ответила она и добавила. – Папа, спускайтесь…
– Поберегись!
Он стремительно спустились вниз.
Виктория ласково и кротко улыбалась, глядя на счастливого отца, спускающего с крутого склона.
– Что может быть лучше катания на горках? – спросил сам у себя отец, встав на ноги. – Я сейчас побывал в своем детство. Раньше с друзьями мы каждый день катались, и не было никаких забот. Один день на санках, другой – на лыжах. Эх, детство, куда же ты запропастилось?
– Пап, ты что, машину времени изобрел в своем гараже? – поинтересовался Василий, взяв отца за руку.
– Ничего я не изобретал, – ответил