памяти и возложить цветы. Во время рассказа «смотрительша» ахала, хваталась то за голову, то за сердце и причитала:
– Ох, ты моя болезная! Это ж надо такому случиться!
Затем она уточнила дату рождения Анжелики и принялась с рвением листать журнал, приговаривая при этом:
– Сложную задачу ты мне задала, дивчина. Эти роддома столько всяких органических отходов закапывают, что на их территории места свободного нет, сплошные таблички. Причем в датах путаница идет… Сама пойми, ведь они эту органику не один день собирают, в холодильниках хранят, затем оптом на кладбище привозят, с могильщиками договариваются, а только потом хоронят…
Тут женщина замолчала, затем провела пальцем по странице журнала и произнесла:
– Кажись, это как раз то, что нужно! Через день после вашего с сестрой рождения. Двадцать девятый участок… Идем, это не так далеко.
«Смотрительша» встала и увлекла Лику за собой. Они вышли из дома и пошли по территории кладбища. Девушка оглядывалась, ожидая, что вот – вот покажется нужное захоронение. Но они прошли три тенистые аллеи, свернули на перекрестке и отправились дальше – к небольшому холму. Здесь деревья и кустарники заканчивались. Холм был «лысым», лишь кое-где торчали невысокие пучки выгоревшей травы. Солнце нещадно припекало землю.
– Неужели это здесь? – проговорила Анжелика, ужасно не желая выходить из-под спасительной тени деревьев.
– Нет, – покачала головой женщина. – Кто же позволит останки рядом с нормальными могилами закапывать? Нам дальше!
– А говорили – не так далеко.
– Сейчас холм перейдем, а там – до захоронений рукой подать.
Лика и «смотрительша» поднялись на холм, и с его макушки девушка увидела перед собой огромную земляную площадку, сплошь утыканную столбиками с прикрепленными на них табличками. Здесь не было деревьев или кустарников, даже трава, казалось, не хочет расти на выжженной солнцем почве.
– Вот и пришли, – заметила «смотрительша». – Сейчас спустимся и отыщем нужное захоронение.
Они отправились вниз. У подножия холма женщина огляделась и махнула рукой в сторону виднеющейся вдали ограды.
– Нам – туда, – сказала она.
Анжелика стала пробираться между рядами столбиков и только сейчас поняла, насколько плотно они стоят друг к другу. По пути она рассматривала даты, написанные на табличках, но все они говорили о том, что захоронения были сделаны не так давно. Солнце припекало. Губы девушки пересохли, а со лба крупными каплями заструился пот.
– Что ж здесь жарко-то так! – в сердцах воскликнула она.
– Ха! – усмехнулась «смотрительша». – Заметила! Здесь всегда так. Даже зимой, когда снег выпадает, эта пустошь остается голой. Нет, сначала снег ее, конечно, покрывает. Но проходит день, и он испаряется.
– Тает, – поправила Лика.
– Нет, именно испаряется! – твердо произнесла женщина. – Воды нет, один пар в воздух поднимается.
– А почему? – удивилась Анжелика.
– Кто его знает?! Люди