учреждение: покушать можно было строго по меню – в обед борщ, рассольник по – ленинградски, куриный бульон с лапшой и в летнее время непременная окрошка, на второе – котлета по-киевски, шницель с яйцом и говяжий гуляш, закусить предлагали обильными порциями салатов «Столичный», «Дальневосточный», «Овощной» с майонезом, да еще папоротником с яйцом. Могли быть, разумеется, отклонения – на одно блюдо меньше, на два – больше, но это не принципиально. (Дорогие и безусловно уважаемые мною гурманы, речь здесь идет только о сибирских и дальневосточных заведениях общественного питания. О столичных ресторанах, типа «Метрополь» и «Дубовый зал» в Доме литераторов, или курортных ресторанчиках с шашлыками по-карски, люля-кебабами и жареными на вертеле барашками, мы поговорим в другой раз и в другом месте.) Сегодня ресторанов в стране столько, а конкуренция между ними – такая, что Камчатские крабы, французские лангусты, Приморские трепанги, акульи плавники и мясо кенгуру из Австралии, баранье седло из Аргентины, свинина из швабской провинции, сыры из Швейцарии, вина из Португалии и Чили – все это и многое другое вполне может оказаться в самых простеньких ресторанчиках…Не буду говорить «за качество» и «осетрину первой свежести» – это не моя компетенция, но то, что в ресторане «Сибирский охотник» вы можете заказать черноморскую кефаль и омаров из Южной Кореи или суши по-японски – отвечаю. Все это есть, все это завозится или изготовляется на месте – не важно. Важно совсем иное: самые разнообразные деликатесы, в одночасье обрушившиеся на ни в чем не повинных русских людей, в очередной раз доказывают всю безмозглость и примитивность советского существования, при котором выжившие из ума старцы, от рождения кастрированные почти на все мозговые извилины, не могли сделать самого элементарного – накормить свой народ.
Вадик вошел в ресторан и полной грудью вдохнул в себя ни с чем не сравнимый запах хорошей пищи, чистых, накрахмаленных скатертей, прочной мебели из хорошего дерева, дорогих духов и изысканных дезодорантов. Он с головой погрузился в атмосферу мужского азарта, женского кокетства, алчности официантов и тихой грусти выглядывающих из кухонных дверей людей в белых колпаках…, После легкого мороза, скрипа первого снега под зимними башмаками, и подернутых пленкой инея стекол витрин, вид хорошо, а то и изысканно одетых людей, массивных куриных ножек а-ля гриль или же тупых, словно обрубленных, голов озерных сазанов и прудовых карпов, безвинных крылышек перепелов на подносах официантов, звон бокалов и тонкое пение фужеров с красным французским шампанским, вызывают в Вадике нетерпеливый озноб и стойкое предвкушение праздника, который хотя и не всегда с тобой, но – вот он, рядом, достаточно поднять руку и щелкнуть слегка озябшими с мороза пальцами.
Нет, надо чувствовать, хорошо понимать ресторанную жизнь, чтобы одним взглядом охватить просторный зал с темными шторами, оркестровую сцену, где отпетые лабухи уже продувают мундштуки духовых инструментов, двигают стулья,