бизнес Бриков – кораллы – отнюдь не процветал, шла война, а украшения из кораллов не самая необходимая вещь во время войны. В общем, обстоятельства Бриков были не то чтобы совсем плохи, но и не так блестящи, как прежде.
И при чем здесь издание поэмы «Облако в штанах»? Маяковский не был еще знаменит, всенародной славы не было и в помине, и неужели тоненькой книжкой, изданной тиражом 1050 экземпляров, можно было надеяться восполнить все семейные потери?!
Но, может быть… Может быть, Брик задумал долгоиграющий коварный план – схватить Маяковского цепкими лапами, подсунуть ему Лилю в качестве стимула для творчества, заставлять его мучиться и писать стихи?! А самому, потирая руки, десятилетиями подсчитывать дивиденды! Чтобы жить! На это! До старости! Может быть, Осип Брик – Мефистофель, провидец?
А если проще, без выискивания скрытых мотивов?.. Брик был очень умный человек и совсем еще молодой, способный увлечься, восхититься. Стихами он искренне восхищался, у него были деньги, вот он и издал поэму Маяковского, – и все. Из этого могло ничего не выйти, а у него вышло, и это не коварный план, а совершенно другое: умный человек всегда на подсознательном уровне знает, что он для чего делает, что может произойти, просчитывает варианты… и что в этом плохого?
Лиля: «В нас уже тогда были признаки меценатства». Она нечаянно очень точно описала ситуацию, именно так все и было: издание поэмы Маяковского было меценатство, а не бизнес, и были «мы», то есть она и Осип, вместе, а не «ах, любовь!».
С этого вечера все переменилось. Осип Брик в письме рассказывал о том, что у них происходит: «Маяковский у нас днюет и ночует…» Маяковский дневал и ночевал у Бриков в буквальном смысле «с этого вечера». После чтения поэмы Маяковский не вернулся на дачу Чуковского в Куоккалу, где он тогда жил, а остался рядом с Бриками. Вышел от них и снял комнату в гостинице «Пале-Рояль» на Пушкинской, недалеко от Бриков, минут десять пешком. А Чуковскому вскоре после этого чтения у Бриков сказал, что встретил женщину, которую полюбил навсегда.
Чуковский: «Сказал это так торжественно, что я тогда же поверил ему, хотя ему было 23 года, хотя на поверхностный взгляд он казался переменчивым и беспутным».
Странно, правда? Не то, что переменчивый и беспутный полюбил навсегда, а то, что с первых часов знакомства с Бриками он уже не мог от них оторваться. Ахматова говорила, что у Маяковского был «добриковский период». Получается, что вся его взрослая жизнь была «бриковский период»?..
Теперь Маяковский и Лиля почти не расставались. Но – и Маяковский, и Брики почти не расставались. Как это могло быть?
Сам Маяковский назвал первые месяцы после «радостнейшей даты», знакомства с Бриками, – «праздник тела». Лиля и Маяковский вели жизнь любовников: встречались у него или в каком-нибудь доме свиданий, потом гуляли, ездили на острова, вечером возвращались к Брикам, упоенно читали стихи. «Мы жили тогда стихами», – рассказывает Лиля.
Маяковскому нравилась