и политическими врагами вдовствующей императрицы. Одним из надежных источников является работа сэра Роберта Харта – иностранца, которому удалось преодолеть ненависть Цыси к «иностранным дьяволам» и получить должность генерального инспектора китайской таможни. (На протяжении десяти лет у него тоже была наложница – Аяу, которая родила ему троих детей. Он признал их и поддерживал материально, но когда дети достигли совершеннолетия, Харт прекратил общение с ними.) Другие интересные сведения содержатся в записях встречавшихся и беседовавших с Цыси иностранок, обследовавшего ее врача, китайских придворных (в частности, одной придворной дамы, принцессы Дерлин), а также зарубежных дипломатов, которые посылали достоверные отчеты в свои страны.
Рост Цыси составлял пять футов, она была стройной женщиной с прекрасной фигурой. Руки ее отличала необычайная грациозность, ногти на безымянных пальцах и мизинцах достигали четырех дюймов в длину, их прикрывали специальные нефритовые колпачки. У нее были широко посаженные лучистые глаза, красивый нос и выдающиеся скулы, тонко очерченные губы, на которых часто играла чарующая улыбка, и округлый подбородок. Как и большинству маньчжурских женщин, ноги ей не бинтовали: на фотографиях она изображена в изящных маленьких домашних туфлях.
В соответствии с уготованной ей судьбой наложницы или жены, Цыси ухаживала за своей желтоватой кожей – чтобы она всегда была гладкой, бледной и благоухающей, употребляла всякие притирки и ароматические масла. Она пользовалась традиционными маньчжурскими косметическими средствами: наносила на лицо пудру, сделанную на основе свинца, румянила щеки, нанося румяна на щеки в форме двух пятен, подчеркивала бледность нижней губы, рисуя на ней ярко-красное пятно в форме вишни. Блестящие черные волосы, которые она никогда не стригла, были зачесаны назад и уложены в сложную прическу с помощью украшенных драгоценными камнями заколок и булавок в виде насекомых и цветов, а также жемчужных нитей. «Многие люди мне завидовали, потому что в то время меня считали очень красивой женщиной», – вспоминала Цыси15.
Однако характер ее сильно отличался от традиционного. Знавшие Цыси люди отмечали, что она была девушкой серьезной и вдумчивой, спокойной и мечтательной, причем мысли свои хранила при себе, хотя позже признавалась, что всю жизнь не могла простить родителей за то, что они всегда предпочитали ей братьев и сестер. Как и все девушки, она была почти безграмотной, но говорила по-китайски так же хорошо, как и на маньчжурском, родном языке матери, а кроме того, весьма неплохо рисовала.
В 1851 г., когда ей исполнилось шестнадцать лет, китайский император Айсиньгёро Мяньнин умер, и Сыном Неба стал его девятнадцатилетний преемник Айсиньгёро Ичжу. Теперь, благодаря клановой принадлежности отца, Цыси и ее сестры могли отправиться на смотрины, проводившиеся с целью отбора девушек в новый императорский гарем. Многие маньчжурские семьи, имевшие на это право, неохотно отправляли