Александр Дюма

Адская бездна. Бог располагает


Скачать книгу

все еще помышляет только о Господе Боге? – подумал Самуил, кусая губы. – Ничего! Еще прежде, чем звезды в следующий раз взойдут на небосклон, я заставлю ее думать обо мне – о человеке, чьих сил хватило бы, чтобы за двадцать четыре часа перенести с места на место целый город или сломить живую душу.

      И, резко повернувшись, он исчез в недрах скалы.

      XXXVIII

      Сердечные и денежные невзгоды Трихтера

      На следующий день в десять утра Самуил явился в гейдельбергскую гостиницу «Ворон» и осведомился, дома ли Трихтер.

      Слуга ответил утвердительно, и Самуил поднялся в номер своего дражайшего лиса.

      Трихтер выказал большую радость и непомерную гордость той честью, что выпала ему на долю: подумать только, сам сеньор посетил его! От восторга он даже выронил из рук громадную трубку, которую только что раскурил.

      За тот год, что мы не видели нашего друга Трихтера, он успел в некотором смысле расцвести. Казалось, его физиономия все это время бережно хранила неповторимый оттенок, приобретенный благодаря вину, поглощенному им в достопамятный день дуэли. Его лоб и щеки были столь багровы, будто он надел красную маску. Что до носа, для его описания потребовалась бы палитра самого великого Вильяма Шекспира, некогда поведавшего миру о носе Бардольфа. Подобно этому герою, Трихтер на месте носа имел сверкающий рубин, сиянием которого его благородный владелец мог бы освещать себе путь в ночи, благоразумно экономя на свечах.

      – О! Мой сеньор здесь, у меня! – возопил он. – Если позволишь, я тотчас сбегаю за Фрессванстом.

      – Чего ради? – удивился Самуил.

      – Чтобы он мог разделить мою радость и честь этого посещения.

      – Ни в коем случае. У меня к тебе серьезное дело.

      – Тем более! Фрессванст – мой закадычный друг и лучший из всех собутыльников. У меня нет от него тайн, и без него я не пускаюсь ни в какое предприятие.

      – Говорю тебе, это невозможно. Мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз. Дай-ка трубку, будем курить и беседовать.

      – Выбирай сам! – и Трихтер указал на длиннейший ряд трубок, развешанных на стене соответственно их размеру.

      Самуил взял самую большую, набил ее и стал раскуривать.

      Казалось всецело поглощенный этой процедурой, он полюбопытствовал:

      – Да, насчет Фрессванста. С каких это пор ты так его возлюбил?

      – С той самой дуэли, – отвечал Трихтер. – Я его люблю как побежденного противника. Таскать его повсюду за собой – это для меня все равно что не расставаться с моей победой, ходить с нею рука об руку. К тому же, ей-Богу, это самый добрый малый на свете. Нимало не дуется на меня за мое превосходство. Зато на Дормагена зол. Он его презирает за то, что тот тогда не дал ему двух капель твоей настойки, как ты предлагал. Он говорит, что ты спас мою честь, а Дормаген – не более чем его жизнь. Он ему никогда этого не простит. А как он тебя уважает! Ужасно завидует мне, что я твой лис. Быть же лисом Дормагена он больше не желает. И коль скоро место твоего лиса занято, он стал моим неразлучным другом, чтобы хоть