все это поймем.
– Отлично. Может, мне и о выстрелах не говорить?
– Как хочешь.
– Плазма. Восемнадцать секунд.
– Маневр.
– Должен сказать, они ведут себя тупо. Неужели еще не поняли, что так они в нас ни за что не попадут?
– Дай бог, чтобы они и дальше вели себя тупо. При мысли о гениальных тараканах мне как-то не по себе.
– Выстрел. Плазма. Восемнадцать.
– Маневр.
– И мы все еще живы.
– А вы всегда во время боя говорите вслух? – поинтересовался Снегов, лежа в своей койке.
– Это мы для вас стараемся, – объяснил Клозе. – Чтоб вам веселее было. Можем и помолчать, если вам не нравится.
– Нет, продолжайте, прошу вас. Мне очень интересно.
Из каюты доктора Остин доносились судорожные всхлипывания. Похоже, она только что осознала, что на самом деле означают короткие фразы, которыми обмениваются пилоты в последние несколько минут.
– Выстрел. Плазма. Восемнадцать.
– Боеприпасов у них до черта. Маневр.
– Мимо.
– Нормально воюем, – сказал Юлий. – Мне нравится.
– Флот уходит, – сообщил Клозе. – И никто не остался помочь нашему тупому мальчику.
– Думаешь, нам линкора не хватит?
– За глаза. Выстрел. Время то же.
– Ухожу.
– Ушел.
– Пока не очень весело, – пожаловался Юлий.
– И сколько еще ты собираешься играть в поддавки?
– Пока они не сменят тактику.
– Собираете информацию, граф?
– Именно, барон.
– Продолжаем. Выстрел. Восемнадцать.
– Маневр.
– Мимо.
– Зашибись, – сказал Юлий. – Так воевать я согласен. Пока все довольно безопасно.
Сорок секунд затишья.
– Похоже, они заснули, – пожаловался Клозе.
– Я и сам сейчас засну, – сказал Юлий. – Что там?
– Ничего. Мы в дрейфе, они в дрейфе. Воевать никто не хочет. Может, нам их расшевелить?
– Не стоит. Ждем.
– Как скажете, босс.
Если бы на месте «Одиссея» был хотя бы среднетоннажный боевой корабль Империи, то он мог бы уничтожить лежащее в дрейфе в двух боевых единицах судно пришельцев четырьмя различными способами. У «Одиссея» было только два.
Юлий не спешил. Он не хотел раскрывать свои карты раньше времени.
Неужели Чужие руководствуются теми же соображениями?
Плазменная пушка, стреляющая неуправляемыми зарядами, на таком расстоянии была бесполезна. От нее было слишком легко увернуться. Или у них просто больше ничего нет?
– Торпеды, сэр, – торжественным голосом объявил Клозе. – Две штуки.
– Летать не буду. Играй.
Клозе выхватил из ниши рядом с креслом второго пилота шлем стрелка, нахлобучил его на голову и положил руки на панель управления огнем.
– Такие штуки я сбиваю походя, – заявил он и сшиб торпеды двумя выстрелами из импульсной пушки.
– Объявляю благодарность, – сказал Юлий.
– Принято.
– Шлем не снимай. Тебе так лучше.
– Торпеды.