значительно более страшный.
– Нано, брат мой, подумай о своем будущем, я прошу тебя. Я понимаю, что сейчас тебе непросто. Что тебе приходится говорить под дулом. Но подумай и о том, что ты врешь мне. Только подумай… – В чужом голосе послышались нотки почти что вожделения. – Лишь представь, какие пытки я для тебя придумаю за твое предательство. И ты же здоровый нано, поэтому подумай, на сколько времени я сумею эти пытки растянуть…
Дрей почти что нежно изъял рацию из судорожно сжатой руки Болтливого. Хотя сейчас нано дал бы фору по молчаливости своему товарищу со сломанной ногой. Чтобы отобрать рацию, Дрею пришлось потрудиться – дозорный так сжал пластмассовый корпус, что он начал трещать.
Пальцы дозорного были ледяными – похоже, угроза в мягком голосе, льющемся из рации, действовала на все сто.
А рация не умолкала:
– Пожалуйста, брат, подумай, как ты будешь мучиться от боли в конечностях, лишь иногда всплывая из глубины безумия и понимая, что этих конечностей у тебя давно уже нет. Просто представь это! И не обольщайся, твои боты не спасут тебя от боли. Ты же знаешь крохотных маленьких нанофагов? Я тебя познакомлю с одной моей любимой колонией. Они умеют возвращать истинные чувства даже самым замшелым нано. Не волнуйся, ты будешь чувствовать боль именно так, как ее чувствовал первобытный человек на этой земле. Просто представь это. Дай на секунду волю своей фантазии и представь все то, что я для тебя приготовлю. Сотни пойдут по твоему следу. И они тебя найдут, потому что иначе окажутся на твоем месте. Подумай, брат, и порви горло этого мутанта. Ты же нано! Ты же боец! Тебя не смогут остановить какие-то пули…
Дрею очень хотелось разбить рацию прямо сейчас, настолько тошно ему было слышать этот голос. Но ему нужна была информация, поэтому приходилось терпеть. С другой стороны, ситуация реально могла выйти из-под контроля, насколько он мог судить по стекленеющим глазам Болтливого.
Заниматься усмирением зомбированного смертника Дрею совершенно не хотелось. Поэтому красочно живописание пыток пришлось прервать.
Придав своему голосу максимальную развязность и непринужденность, Дрей брякнул в рацию:
– Ты, быдло, кого мутантом назвал?
И сразу почувствовал, как чары рассеялись. Глаза нано начали быстро принимать осмысленное выражение. Да, это было серьезно. Теперь Дрей понял, что голос подействовал даже на него. А ведь разговор шел лишь через рацию. Статические искажения не дают возможности в полной мере воспользоваться тембром и интонациями. Да и отсутствие прямого контакта, невозможность увидеть собеседника тоже серьезно ограничивали силу влияния. Но, тем не менее, гипнотизер почти справился…
– Это ты, планерист? – после длинной паузы произнес все тот же голос. Тембр изменился, собеседник в эфире явно имел множество вариантов того, как воздействовать на окружающих. Возможно, значительно более богатые, чем Дрей.
Но сейчас гипнотизер собеседника не видел, только слышал. Да и начал экзо с откровенного бреда, подстроиться