вас парой! У вас теперь парное фигурное катание. Понятно? Ну, кивайте! Вот! Что не понятно? Вперёд! Мои вечно бдительные дозорные!
Смотрю им вслед, любуюсь. Кости павших бродяг убираю штыком. Прям от души отлегло. И чё я распсиховался? Живой – не живой… Какая, на хер, разница?! Я мыслю, значит – существую! И параллельно – кто я! Я – это Я! И меня – до х…! Вот!
И вот в таком настроении возвращаюсь в лагерь и как нормальный человек ложусь на подстилку, закрываю глаза. Пусть я спать не хочу. Я тут вдруг понял, что умею делать с собой – нечто необычное. Какой-то «транс». Ну, я ж теперь неполноценный мужик, чем не «транс»? Всё одно – не нравится. Пусть числится медитацией. Или йогой? Или йодом? Решено – медитация. А я – медиум. Не хард, не изи, а медиум. Что-то среднее. Не мужик, не баба, ни жив, ни мёртв. Что-то среднее.
Тут чувствую – что-то не то. Присутствие. Фух! Это Пламя – пришла ко мне, легла рядом, вжалась в меня, накрыв нас обоих своим одеялом.
– Я боюсь, – прошептала она, – а с тобой – нет.
И тут же уснула. Охренеть – не встать! Чую – щиплет глаза. Щупаю – мокро. Чувствую что-то глубоко знакомое, что-то тёплое в душе. В ДУШЕ! Так я человек? Или?..
Начинаю тихо мычать какую-то колыбельную без слов. Слов я не знаю. Как дочери своей – ведь именно такие чувства этим своим действием вызвала во мне девочка. Отцовские чувства. Или как к внучке. Скорее, как к внучке.
Так и сам уснул, осторожно обнимая-прикрывая девочку. Прикинь? Уснул!
А вместе со светом дня в нашу компанию как будто вернулась жизнь. Ну, началось всё с шока конечно же. Когда увидели кучку тел разных тварей, что натаскали наши неутомимые караульные. И с поисков девочки. Ведь в мою сторону не смотрели ни Лилия, ни Пад. И со звонкого смеха девочки, что чмокнула меня в щёку, сказав, что я тёплый, как печка.
Пока мы с Падом разбирались с телами падали, женщины сготовили горячего. У Пламени стало много лучше получаться. Огонь без дров был ровный. Не угасая, но и не прижигая варево. Молодец, внучка! Вот, блин! Дедом стал, нежданно-негаданно! Внучка появилась!
Пад, оказалось, немного шарит в диких мутантах. Некоторых просто пустили в распыл, некоторых – разделывали.
Позавтракали. Глаза Пада стали увереннее. Ушли из них растерянность и панический ужас. И глаза Лилии посветлели. Она даже волосы уложила в нечто, подобное причёске. И даже пару раз её глаза наливались теплом и добротой – её малыш крутил глазками, чуть дёргал головкой. Исправно сосал грудь. Ничё, я ещё «посплю» в йоде медитации, полностью разберусь с собственными мозгами и с головой этого малыша. Обидна, понимаешь ли! За что дитя страдает?
Потому дорога была ещё легче и короче. И даже путники нам встретились. И убили Мерзость, что тылы наши стерегла. Хорошо, я Мертвяка успел отослать подальше. Мерзость, как учуял их, живых, так сразу сорвался с поводка – полетел на них, как мотылёк на свет огня, ослеплённый их Силой.
Вылетели пятеро. Сильные. Трое – маги, как Пламя, только много-много сильнее. И двое – сильные бойцы, источающие силу