Права нации: Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России
свою деятельность с начала 1920-х годов. Прежде всего, это Общество для распространения просвещения между евреями (ОПЕ) и Еврейское историко-этнографическое общество (ЕИЭО). Оба общества были закрыты властями только в конце 1929 года, но до этого, будучи негосударственными, достаточно успешно развивались в годы НЭПа, поскольку могли найти частных жертвователей. Все это очень близко к прежнему автономистскому идеалу финансовой независимости общины, основанной на самообложении.
Постоянным политическим приемом большевиков была беззастенчивая апроприация идей и лозунгов своих политических противников. Так, например, большевики во многом присвоили аграрную программу эсеров. То же произошло и с идеями в области национального строительства: большевики широко использовали идеи национально-территориальной автономии, которые разрабатывали австромарксисты. В СССР были созданы многочисленные национальные территориальные автономии вплоть до таких мелких, как национальный район, национальный поселковый или сельский совет. Именно следование этим идеям привело в 1920-х годах к созданию еврейских автономных районов на Украине и в Крыму, а в 1930-х – к созданию Еврейской автономной области на Дальнем Востоке.
В поддержке аграрной колонизации, прежде всего на Украине и в Крыму, приняли участие еще несколько «персонажей» монографии Рабиновича, а именно Общество ремесленного труда (ОРТ), Еврейское колонизационное общество (ЕКО) и, в первую очередь, «Джойнт» в лице своего специально созданного филиала «Агро-Джойнт». После 1932 года, когда усилия еврейской колонизации были переориентированы на Дальний Восток, все эти организации покинули СССР – кроме Всемирного ОРТа, который продолжал сотрудничать со своим советским филиалом вплоть до перехода СССР к режиму полной автаркии в 1937 году. Существенно и то, что сотрудники этих международных организаций были поголовно выходцами из России, успевшими активно поучаствовать в тех процессах, которые описаны в монографии Рабиновича.
В то же время для советской власти оказались востребованы идеи Бунда (еще одного заклятого врага большевиков) о создании образовательной и культурной сети для евреев как для дисперсного меньшинства. Обширная сеть школ (более 1200) с преподаванием на идише работала в СССР до 1938 года, причем не только в городах и местечках бывшей черты оседлости, но и далеко за ее пределами, например в Москве и Ленинграде. Кроме школ, существовало множество других образовательных (техникумы, рабфаки, еврейские педагогические институты), политических (газеты, пропагандистские журналы), хозяйственных (еврейские колхозы и артели) и культурных (литературные журналы, театры, музеи, издательства) еврейских институций.
Эта ситуация, конечно, не была уникальной. В первые двадцать лет своего существования советская власть создавала аналогичные образовательные и культурные институции для всех меньшинств, не только обладавших своей этнической территорией, но и