Александр Александрович с виду благоволил сыщику. Но в этот раз беседа не задалась. Тайный советник сразу спросил статского: какое тому дело до майкопских нефтяных приисков? Ответ, что это касается безопасности империи, что скоро война, что англичане обнаглели – не впечатлил Макарова. Он стал поучать собеседника: каждый должен заниматься только своими прямыми обязанностями. И точка! Нудный, при этом высокомерный и брюзгливый, министр отчитал подчиненного и выгнал. Решив, что научил дурака уму-разуму. Алексей Николаевич ждал чего-то подобного и не сильно расстроился. Встреча была необходимой формальностью. Поговорили – теперь можно действовать дальше.
Между тем служба шла своим чередом. В первых числах декабря Лыков в очередной раз едва не погиб. История вышла занятная. Они с Азвестопуло получили приказ выявить, куда делись ценности со склада таможни при Финляндской железной дороге. Неизвестные похитили две тысячи золотых мужских часов модели Extra Plates. Причем самых дорогих – глухих, анкерных, с брегетовским волоском[12] и репетицией в четверть часа. Триста рублей штука! Еще пропали пятьсот сорок биноклей Minix-6, предназначенных для армии. Что самое неприятное, таможня недосчиталась также сорока пистолетов систем «штайер» и «Астра». Именно поэтому к дознанию привлекли Лыкова, который обычно не занимался кражами.
Пропажа пистолетов имела последствия. Петербургская сыскная полиция зафиксировала всплеск вооруженных нападений в столице и пригородах. Были убитые и раненые. Макаров приказал помочь градоначальству. Все лучше, чем болтать про Майкоп. Сыщики договорились с Филипповым[13], что объединят усилия. Алексей Николаевич вызвал по очереди на явочную квартиру четырех человек из своей личной агентуры. Поставил им задачу купить оружие без разрешительных документов. Хотя революция давно затихла, ограничения на продажу оружия, введенные в девятьсот пятом году, остались в силе. Без бумаги от участкового пристава в магазине отказывались отпускать даже дрянной «велодог»[14]. Осведомители отправились на поиски, и вскоре Антип Лавочкин принес новый австрийский «штайер» в заводской смазке. Купил за четвертной билет! Продавцом выступил некий Вовка Держивморду, темный человек из Ропшинской лавры.
Дом номер пятнадцать по Ропшинской улице давно был у полиции на дурном счету. Его облюбовали воры и налетчики, перебравшиеся сюда из отживающей век Вяземской лавры. Городская дума решила прикрыть старинную клоаку. Ее тринадцать корпусов по очереди сносили, на их месте должен был появиться крытый рынок. Вовка Держивморду проходил по сыскной картотеке как рецидивист. Он отсидел шесть лет за грабеж и не имел права проживать в Петербурге. Однако спокойно проживал. Настоящее его имя было – Владимир Мохов, крестьянин из вологодских. Похоже, что Вовка взялся за старое. В одной с ним квартире поселились еще четверо уголовных, состоявших на учете. Околоточный явно имел с них хорошую мзду, поскольку ребята