его просто мучило, но для исправления положения он лишь неважно выпил чашку горячего чая и лёг спать…
Chapter 10
Утром ужасно болела голова, лёгкие сильно распирало на кашель. И всё равно, Майклу удалось взять себя в руки, чтобы доехать до вокзала и сесть в поезд.
Облегчением всей ситуации было удачно сложившееся обстоятельство – заранее собранный багаж с уложенным пакетом документов.
Сидя в поезде, он печально глядел в окно и ждал в толпе её взгляда, хотя бы её присутствия. Но на перроне её не было. Лишь пролетающая мимо него толпа и непонятные размытые быстробегущие цифры на табло. Поезд тронулся, прогоняя прочь туманный город. Майкл просто не обращал внимания на то, что было внутри поезда, и на то, что было за его пределами. Картина за окном превратилась в серую массу.
С ужасным здоровьем, на то время, дорога домой казалась ему невыносимо долгой. Состояние становилось всё хуже – кашель усугублялся хрипами, а сам Майк горел, словно был тем самым паровым котлом своего экспресса…
В невыносимом состоянии, он просто вломился домой и упал вместе с багажом. С феноменальным грохотом он упал на пол вместе с чемоданами. От резкого звука родители испугались и побежали в прихожую. На нём не было лица, он был бледен, но горяч как кусок стали из печи. Кашель стал сильнее. Родители срочно вызвали медицинскую помощь, а сами положили сына на кровать, и ждали прихода врача…
Родители с тяжёлым облегчением выдохнули. Сын дома, но печально, что в таком запущенном состоянии и при таких обстоятельствах. Майкла забрали в госпиталь уже вечером, с подозрением на острую пневмонию. Врачи сказали, что состояние крайне запущенное.
На этот раз ему удалось увидеть лишь потолки квартиры, подъездов, и кусочек вечернего неба, перед погрузкой в машину. До приезда в госпиталь ему дали некоторые препараты, для некоторого облегчения. Было ясно, что это было не обычное переохлаждение.
Спустя две недели, его состояние вернулось в стабильное, врачи лишь констатировали ему ещё немного времени на полное выздоровление. Майкл написал Люси телеграмму в Париж, что он в госпитале думал над многими вещами, учитывая его состояние. Он её попросил в телеграмме, чтобы она не звонила ему домой, его ещё там долго не будет – лишь оставил номер своего санатория.
Майк целыми днями спал в госпитале. Занять себя было не чем, да и организм был ещё очень слаб – физически и морально. Через несколько дней Люси позвонила…
Он стоял с телефоном у окна палаты и наблюдал, что происходило за окном: сырые стены домов, рассыпавшиеся крыши зданий, разруха, оставшаяся после войны.
А в это время в одинокой телефонной будке у Елисейских полей, стоит едва сдерживающая слёзы молодая девушка. Ей влажные глаза выражали боль, печаль, обиду, сочувствие…
– «Привет…» – раздался холодный словно ещё сырой бетон, женский голос.
– «Привет»
– «Это Люси…»
– «…»
– «Я хотела сказать, Майк, прости