с концом!
Отдал бы, да, где деньги взять? Бюджет журнала скудный, авторов на коротком поводке держит, не позволяет расслабляться. Пока придут деньги, Калашников этот до лета в кабинете сидеть будет. А сегодня зима. Правда, в этом году она какая-то насморочная. То дождит, то ветром лютует. Крещенские морозы теперь только в бабкиных сказках остались, да в кабинетах бюрократических от чиновничьего погляда.
В тех кабинетах, наверное, кащеи живут, они бессмертные, им всё равно где кровь студить…
Сидит Главный Редактор и думу думает. Горькую думу. Подписчиков мало, а других – где взять? Люди от литературного нормального слова шарахаться стали, как от заразы, какой! Теперь читают больше судебные сводки с крутым криминалом, а не художественную литературу. Гламурники с гламурзетками в моде, а не судьбы простых россиян, тружеников молчаливых на которых страна держится. И-эх! Доля наша, доля!..
Главный Редактор тоскливо посмотрел в окно, там кто-то с калиткой возится, никак не откроет. Почтальон что ли?.. Во, дела! Калитка от себя открывается, а человек её на себя рвёт, не к добру. Может…
Только поднялся Редактор помочь тому, кто с калиткой никак не совладает, а человек уже в дверном проёме стоит, конверт протягивает, и расписаться в бланке просит.
Опять графоманы! От них никакой мочи нет! Снова стихи, кажется?
В отделе поэзии этими стихами все углы забиты, как прошлогодней соломой, хоть под ноги стели!
Расписался Редактор в бланке, взял конверт и отпустил пришлого человека интеллигентным словом – «Спасибо!». Сам снова сел на стул повертел конверт и положил его, не читая, на стол. Штемпель на нём, подозрительный был, страны сопредельной. Мало ли что там вложили! Может пластикатор взрывчатый! Уж очень в этой стране россиян не любят! Жуть!
Так конверт и лежал бы не распечатанный до неизвестных времён, если бы не вездесущий писатель Калашников. Вломился, как всегда, в кабинет без разрешения и давай глазами по столу шарить, искать писательское удостоверение, которое вчера он в залог оставил, когда на маршрутный автобус денег просил. Он, как увидел на конверте красный штемпель сопредельной страны, так и заорал, как оглашенный:
– А, шоб тебе повылазило! На украинской мове ни одного писменника не читав. Дай потренируюсь!
Редактор от такого панибратства так растерялся, что сам отдал конверт в руки нахалу:
– Читай, чего уж там!
Калашников отпил остаток кофе из редакторской чашки, выпотрошил конверт и, разгладив для порядка несколько выпавших листков, стал читать.
Пока Калашников, спотыкаясь в ударных гласных, читал письмо, лицо редактора стало изнутри светиться, вроде как электрическая лампочка там разгоралась. Ничего не скажешь – чудо-письмо!
3.
«Мир вам!
С любовью из Украины!
Доброго Вам дня!
Доброго Вам