и стали разговаривать уже между собой. Александров сказал тихо и спокойно, как обычно он и говорил:
– Чудной он, всё же. Да, есть чувство юмора, харизма. Но из-за этого и своих эмоций порой попадает вот в такие вот ситуации.
Ланевский пожал плечами и произнёс:
– Да таких ситуаций раньше у него не было. Наверное, переживает ещё за многое в душе. К тому же, отношения полов сейчас изменились: всё, что было неактуально ранее, из-за иллюзии огромного выбора, теперь стало сокровенным. Люди больше не раскидываются друг другом. И ценят любовь по-настоящему.
Сергий присел рядом с Константином, справа от него, сказав с очень тяжёлым выдохом:
– Да, переживания – они такие. Порой понимаю, что за всю жизнь человек набивает множество ошибок и лишений, от которых боль казнит сердце.
– Я понимаю тебя, дружище. Тебе пришлось и приходится несладко, как нашему командиру, и как человеку со своим грузом на сердце. Но ты сильнее, чем думаешь. Ты ещё даже без сил крестоносца смог сделать очень сложное, но важное для любого человека действие: ты принял свою боль и обратил её в нечто абсолютно другое, во что-то более правильное и более высокое. Ведь даже в такой ситуации ты ещё умудряешься морально помогать нашим, помогаешь им искать ответы на многие вещи.
На лице командира крестоносцев нарисовалась лёгкая усталая улыбка. Александров ответил на последние слова друга:
– Да что я такого сделал сейчас ему? Лишь сказал, что думаю.
Константин одобряюще ткнул в воздух указательным пальцем правой руки и проговорил:
– Правильно думаешь. Немногие так способны помочь своим воинам. А ты помогаешь своим подчинённым и на поле боя, и в учении, и в быту. Только вот ты сам стал уже почти монахом.
– Кто бы говорил – улыбаясь, и покачивая в стороны головой, сказал Сергий:
– Со мной всё ясно. А ты почему ещё не связал себя ни с кем узами брака?
Голубые глаза Константина осмотрели проходящих мимо жителей Святограда. Не сводя взора с горожан, Ланевский произнёс:
– Как и все мы – я стремлюсь к Всевышнему. И пытаюсь дать как можно больше Его тепла другим людям, через свои благие дела и добрые слова. Помимо дел и слов, я молюсь за них. Часто и упорно. Знаю, что ты тоже. Потому что наши молитвы могут идти туда, куда пока что мы ещё не можем пройти и попасть сами. Ведь нет ни границ, ни тюремных стен, ни дверей, которые закрыты для нас и для наших благих мыслей, когда мы молимся искренне, от души.
Сергий улыбнулся, вновь одобряюще кивнул и добавил:
– Так и есть. Очень рад, что ты тоже меня понимаешь в этом. Нужно жить, как живём. И стараться делать жизнь лучше, стремиться к развитию вперёд, вверх. Нужно и дальше вести нашу борьбу, будучи с новыми силами. «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром», как говорилось в Священном Писании. И Господь не оставит нас.
– Всё верно. Как и тогда, примерно года три назад, когда ты давал обещания при вручении