небо, послеобеденная нега… И от картины явно пахло придорожной пылью, старыми досками и подсохшей полынью! Реально ощущалось прикосновение горячей пыли к босым ногам… Я стоял и ощущал себя внутри этой картины. Ощущал, как иду вверх по этой улочке, тревоги не было, была какая-то радость, покой на душе. Было понимание, что я иду домой к маме и папе, что ещё немного и я выйду на ул. Чичерина, где пахнет по-другому – свежеполитым разогретым асфальтом и прибитой пылью, потом ещё немного и я буду дома, где меня ждут…, где прохладный сквознячок слегка колышет занавески, где лучики солнца нагрели полоски на крашеном полу и по ним приятно ступать босиком…
Не знаю, сколько я простоял, меня позвал водитель – мы куда-то должны были ехать. Я молча ушёл. Дела закрутили меня в тот день, вернулся в магазин только на завтра. Картины уже не было… Опоздал.
Попытки узнать, что это за картина, кто её писал, где найти художника ни к чему не привели. Это было начало 90-х. Продавали все, всё и заботились только о доходах…
Потом была похожая картина, о том же уголке города, тоже хорошо написанная и я её купил для офиса. Но она не пахла только краской…
3. САМЫЕ РАННИЕ ВОСПОМИНАНИЯ…
Интересно, сколько ж мне было лет тогда!?
Помню, как ходил по кроватке, держась за металлический стержень, на который была одета верёвочная сетка. Через узкий проход стояла кровать мамы и папы. С одного торца кроватки был комод, с другого – стоял стул. Фанерная перегородка отделяла от соседней комнатушки. Сразу за комодом была белая печка во всю стену, которая отгораживала спальню от маленькой кухни… Печка была не до потолка, там было ещё немного пространства, за печкой иногда горела лампочка и освещала часть потолка, от чего в комнатке ночью было не так темно…. Ещё помню, как на верху печки горела лампадка… Насколько я помню, эта печка осталась от довоенных времён и не топилась. Её потом разрушили, чтобы увеличить жилое пространство. Я тогда уже подрос и мне доверяли вынести половинки кирпичей. Успел вынести две…
Помню бабушкины ноги, свисавшие с дивана, а я играл под столом – там было просторно и никто не мешал. Больше о бабушке ничего не помню – был слишком маленьким, когда её не стало…
Помню, на кровати родителей я строил домик из подушек и простыни, которую привязывал к спинкам. И мама со мной там играла…
Помню тёплые и мягкие мамины объятия. Она гладила меня по головке и приговаривала «Булюль мой, Булюль…» Я не знал, что это такое, но было так уютно и спокойно…
Кстати, на 73 году жизни возникла мысль разобраться, что это такое? Просто звукосочетание, выражающее любовь и нежность или что-то иное?
Взял и просто ввёл в поисковую строку, безо всякой надежды на успех, «булюль, мой булюль»… Надо же! Оказывается, что это имя одного из козлят из Таджикской сказки «Коза – мохнатые ножки». Сказка похожа по сюжету на «Волк и семеро козлят». Не знаю, как эта сказка попала маме: то ли купила книжку, то ли слышала