сокосный – он височный,
год пули, мерзостной вискам,
он, как висяк на мрази склочной,
мир – в мерзлоту, мозги – в вигвам.
«Ангелы догнивают…»
Ангелы догнивают,
умирают на глазах,
сотни лет – морщинкам у век,
тысячам – на губах.
Ангелы аннигилируют,
расползаются по швам,
нитки разорваны в ранах,
светлячки снуют по глазам.
Ангелов собирали долго,
по растерзанным клеткам и генам.
находили в зубах кайманов,
пир срывали гиенам.
Ангелы исчезают,
этого сами хотят:
уход – законное право,
всепрощенья обряд.
«Ржавеют мечи и забрала…»
Ржавеют мечи и забрала,
поступи гордых веков,
благословение королев,
шептание в тайный альков.
Обескуражен чалмами
Айя Софии паркет —
переступи усмешку,
которой тысячи лет.
Переступи через пропасть —
мечами избитую высь.
Ты за кого, отрок?
За кровь под ногами и слизь
этого мертвого неба?
– Мы в тупике, мадам!
Переступи, мой милый,
дьявольский мрак диаграмм.
Суть и высверк червленый
ядовитых мечей,
он растоптанный в стонах
горестный плач матерей.
Под мозжечок навскидку
войдет, как по маслу – ложь.
Так и живи – из раны
нельзя вытаскивать нож.
«И не важен дождь…»
И не важен дождь,
лишь бы сердцем в роль,
и не важен вождь,
где закон – пароль.
Самозванец лих,
важно: вопль убавь,
не за нас двоих
право «Бей и грабь!»
И поэтому сопли не теряй —
важен твой плевок
в високосный рай,
в тот, что редок, в тот,
что пройдет, как смерть,
рай, пойми, не дух,
воздух секса – смерд.
Оглянись – рай там,
позади тропы,
той, что ты прошла,
той, что все прошли.
На другом брегу
посмеемся им,
нашим золотым,
родненьким, младым.
Ах, ебись, ты, младь,
как играла до
в златы куличи,
в нищее никто.
« А значит, ты не там, где мир…»
А значит, ты не там, где мир,
«уже» не там – сплошной эфир.
Кто в этом мире – плоть и кровь,
тот вымазан в дерьме по бровь.
По горло у него дымит,
и под подошвой динамит.
Иначе мрак не развернуть:
суд, срок и очень долгий путь.
«Мы там, а вы здесь…»
Мы там, а вы здесь,
мы боги, вы – взвесь
праха и костей черепах,
папоротников и проверок на страх.
Мы не боялись – прошли,
вы испугались – вши,
нам отрубили руки —
мы вставили крылья и – взлет!
А вас, трусливых, иное влечет.
Теплая норы, щекотанье усами,
зеркала ваши лживы, —
их боитесь вы сами.
Но кошмары в зачет —
морды тех, кто пятки печет,
вытерпи цирк зверей,
оттанцуй свое,
изреки: «Виноват еврей».
«Слышу песню волков…»
Слышу песню волков:
у зверя множество прав,
но главный в стае закон —
бегущий не прав.
Каннибализма ген —
очиститель сердец,
ты бежишь – это значит
системе конец.
«Перекрась