Поскольку не все его подвиги оставались безнаказанными, папе порой приходило в голову, что чадо его не такое уж белое и пушистое, а участившаяся необходимость вставать на защиту ущемленной чести и поврежденного достоинства юного хама стала утомлять высокопоставленного родителя. После очередного скандала кто-то накатал соответствующую «телегу» в партком учреждения, где служил папа, и поведение отпрыска стало предметом нелицеприятного для солидного чиновника разбирательства. Этот случай вывел папу из душевного равновесия и он вознамерился выпороть чадо. И выпорол. Однако воспитание поркой как педагогический прием себя не оправдало, зато возымело чисто медицинский эффект – ускоренный метаболизм. И тогда папа, опытным путем убедившись в правоте народной поговорки «не трожь г., вонять не будет», решил раз и навсегда отказаться от силового воспитания. Может, так обойдется. Само собой. С возрастом. Со временем.
А время шло, наш герой, окончив школу, поступил с помощью папы в престижный вуз, где не отличался особым усердием в учебе, зато проявил себя на общественном поприще. Он с энтузиазмом взялся за работу в комсомоле и прошел все уровни – был комсоргом группы, курса, факультета, а к концу обучения в вузе – секретарем комитета комсомола института. Уровни эти дались ему легко, поскольку не было конкурентной среды. Студенты в подавляющем большинстве еще соглашались избирать, но быть избранными – ни в какую. А кто не возражал быть избранным, того и избирали. Высокомерие, волосатая рука папы и выборная должность возвышали его в собственных глазах над теми, кто не имел ни того, ни другого, ни третьего. Возвышали, но только в собственных. Студенты, не имевшие подобных преимуществ, в описываемые времена по этому поводу комплекса неполноценности не испытывали и на высокомерие своего собрата по учебе никакого внимания не обращали, а, попросту говоря, плевать хотели. Обратная реакция была аналогичной. И только отсутствие интереса к нему со стороны особей женского пола Васю расстраивало. Ведь кроме описанных выше преимуществ он был высокого роста, упитанного телосложения и имел правильные, правда, плохо запоминающиеся черты лица. В связи с достигшей расцвета половой зрелостью и наличием перечисленных достоинств он считал себя неотразимым, а упомянутых особей – обязанными это осознавать. Однако фактически имело место злостное неосознание, что взывало к отмщению. Как жизнь, кривоногая, с приветливой улыбкой спрашивал он случайно встретившуюся однокурсницу. И не дождавшись ответа, интересовался, не хочет ли она большой и чистой любви. Потом следовала еще пара гадостей. Получив удовольствие от искареженого услышанным лица жертвы и оглянувшись, нет ли поблизости свидетелей, он удалялся. А обиженная еще долго рыдала в туалете, глядя на свои стройные ножки.
Как уже было отмечено, учился Вася без энтузиазма, но в основном на четверки, и зачастую не гнушался выклянчиванием этих четверок, ссылаясь на большую общественную нагрузку