но теперь он ощутил ужас оттого, что – впервые в жизни – осознал свою малость и трагическую безнадежность положения, в котором оказался из-за проклятого австрийского психа.
«А если сейчас спросить о его контактах с русскими в лоб? – подумал Мюллер. – Он дрогнет. Я увижу воочию его страх, и мне не будет так ужасно, как стало только что. Нет, – сказал он себе, – ты не имеешь на это права. Штирлиц – твоя козырная карта, и ты разыграешь ее так, чтобы побить ею любого туза. Но игра предстоит кровавая, и, если он поймет меня, почувствует, что я знаю что-то, но молчу, будет невосполнимый проигрыш».
– Ну хорошо, это любопытно – с Геленом, спасибо, Штирлиц. Вы оговорили связь с пастором?
– Да.
– Двустороннюю?
– Да.
– Отдадите мне его адрес?
– Конечно.
– Теперь вот что… Пограничная стража сообщила, что вы пересекали границу не один, но с дамой. Это верно?
– Нет. Неверно. Я перевез через границу не только фрау Кирштайн, но и двух ее детей.
– Кто она?
– Беженка. Ее муж работал у нас на заводах Круппа, специалист по часовой технике, швейцарец… Погиб… Она стояла на дороге, только что кончился налет варваров…
– Каков возраст детей?
– Грудные… Я, увы, плохо разбираюсь в их возрасте… Они очень пищали…
– Где она вышла в Швейцарии?
– В Берне.
– Возле отеля?
– Да.
– Название?
– «Золотая корона»…
Мюллер пожал плечами:
– Почему республиканская Швейцария так любит королевские названия, связанные с атрибутами тиранической власти?
– Я думаю, у нас вскорости названия всех отелей станут, наоборот, избыточно республиканскими… Каждый с обостренным интересом относится к тому, чего лишен сам.
– Хм, вероятно. В Берлине наверняка появятся отели «Русский двор», «Калинка» и «Самовар»…
– А в Мюнхене «Уолдорф Астория» и «Пансильвания», – добавил Штирлиц.
Мюллер кивнул, потянулся устало, спросил:
– А кого вы искали в пансионате «Вирджиния»?
– Вы следили за мной в Швейцарии?
– Я прикрывал вас.
– В таком случае отвечаю: в «Вирджинии» я искал профессора, который контактировал с пастором.
– Почему пастор сам не пошел в «Вирджинию»?
– Потому что я инструктировал его о мерах безопасности. Профессор… я запамятовал его имя… не пришел к пастору на встречу… Весьма информированный человек, представлял какую-то группу в рейхе, глубоко законспирированную… Отчего-то покончил с собой…
Мюллер достал из кармана френча – ленивым, медленным жестом – маленький листочек, положил на стол перед Штирлицем:
– Именно он притащил на нашу конспиративную квартиру эту шифровку. Помните, я показывал ее вам, когда мне пришлось посадить вас в камеру? Любопытно, не правда ли? Шифр точно такой же, как у радистки,