ее мамы, и понял, что не справляюсь. Мы с Робом попросили разрешения у Старейшин, а затем обменялись подопечными.
– А почему он на тебя так смотрел в столовой?
– Мы можем читать мысли друг друга. Он недоволен тем, что ты знаешь все, и боится за нас обоих.
Я искренне удивилась:
– А за меня-то почему?
– Я говорил тебе, что Роб – Хранитель трижды дольше меня и знал Эрика лично. Он слышал, что Старейшины скоро появятся, желая убедиться, что мы справляемся с новыми подопечными, и когда они прочтут наши с тобой мысли, он ничем не сможет помочь. По его словам, я повторяю ошибку Эрика. Он переживает.
– Я слишком много знаю, да?
– Не паникуй, Элизабет. Тебе нечего бояться. Тебе ничего не сделают.
– Я не о себе волнуюсь! Сотри мне память на время, пока они не уйдут!
– Это не поможет, – его голос стал тише.
– Но почему???
– Потому что даже если ты не будешь помнить меня, я буду постоянно думать о тебе, не как о подопечной!
Я молчала и пыталась понять смысл его слов. Мне было трудно поверить в то, что он говорит. Его глубокие большие глаза с густыми пышными ресницами смотрели мне прямо в душу, не давая пошевелиться.
Он облокотился на стену и продолжил:
– Они все равно накажут меня и заставят корректировать твою память. Так подари мне хотя бы эти несколько дней до их прихода, дай мне побыть с тобой, милая, не проси меня стереть тебе память!!!
«Я сплю? Неужели это он ко мне обращается?»
Было ощущение, что на меня ведро холодной воды вылили после его слов. Я была настолько слепа с мыслью о своей безответной любви к нему, что не замечала той нежности, с которой он прикасался ко мне, и которая наполняла этот старый кабинет. Я прошептала:
– Я люблю тебя.
Он застыл статуей на некоторое время, а потом последовал удар кулаком о стену:
– Я не думал, что ты тоже. Ты даже не представляешь, во что я втянул тебя! Ты не знаешь, что делает любовь к Хранителю! Когда тебе сотрут память, ты еще долго не сможешь никого любить! – он чеканил слова, – При каждой влюбленности тебе будет рвать грудную клетку от боли, и ни один врач не сможет назвать причину. Это будет до тех пор, пока я буду рядом. А я не смогу тебя покинуть, ближайшие лет тридцать, пока за тобой не перестанут охотиться. Другого Хранителя тебе не дадут, и ты постоянно будешь в опасности! – он почти сорвался в крик.
Я притихла, прошептав:
– Лорен… – и вспомнила суматоху вокруг нее в кафе, когда она от боли не могла дышать.
– Я знаю, что ты помнишь это. У тебя будет так же. А я не смогу уйти, зная, что ты в опасности.
Я перебила его движением руки:
– Все, Дэвид, хватит! Мне все равно, что у меня будет болеть, и кто будет за мной охотиться! То, что я чувствую сейчас к тебе – вот что важно, и ответное чувство с твоей стороны для меня меняет все! – я не привыкла произносить такие слова, точнее ни разу и никому не говорила их.
Он подошел ко мне уверенным шагом и снова прижал к себе. Перед глазами все поплыло, то ли от энергии, которая заполнила все мое