Дело во мне. R. M.

полоски полей, сероватое небо; на первый взгляд, выглядело довольно уныло, но если представить, что ты какой-нибудь пафосный художник в поисках новых идей или, переживающий творческий кризис, едешь в далекую глушь за вдохновением… вроде мир уже и не кажется таким безнадежным.

      Постепенно перекаты полей сменились густотой пушистых сосен, между которыми мелькали очертания старомодной каменной ограды. Постепенно сосны сменились пихтами и туями, и наконец машина остановилась. Мотор заглох, и как только Робби открыл дверь, тут же провалился в едва различимое перекликание незнакомых ему звуков. Пение птиц или шуршание хвои, лай собак, гудение пилы или звук топора – жизнь, словом, кипела. Выйдя из машины, Робби не сразу увидел дом, его вниманием завладели звуки. Но, услышав скрежет заслонки за спиной, Робби на мгновение вздрогнул, подумав: «Господи, если там калитка, это уже очень-очень плохо. Там что-то или очень старое, или просто жутко… старое». Он повернулся и ахнул.

      Похожий на крепость, покрытый сочной, пожалуй, слишком яркой для ноября плетью девичьего винограда, как будто красно-желтыми венами, дом, ростом в два с половиной этажа, скромно расположился в недрах густого, судя по всему, очень взрослого сада. Робби сначала показалось, что здание буквально выбито из камня – так монументально оно смотрелось. Спроектировано он было очень просто, так же старомодно, как ограда – правильные линии прямоугольника, взлетающие вверх, но не надменно, а как раз наоборот – дом будто бы стеснялся своих грубых, тяжеловесных форм, и потому все его грани и черты были более чем сдержаны. Создатель явно не был изощренным и заискивающим человеком и строил дом, чтобы тот стал крепостью для его жильцов. Ну что ж, у него получилось.

      – Нюта! – позвал отец. – Снова по твоему винограду крысы бегают.

      За дверью послышались маленькие шаги; она тут же распахнулась, и на крыльцо выскочила маленькая пухлая женщина в розовом комбинезоне с кухонной лопаткой в руках. Она заверещала высоким, звонким голосом:

      – Ах, Мирон! Это ты. Я никогда не привыкну к твоим шуткам. – Женщина плавно спустилась со ступенек и протянула Мирону руку. – Сколько лет прошло, а ты все тот же, – сказала женщина улыбаясь.

      – Совсем не изменился? – сдержанно, даже немного виновато спросил Мирон.

      Женщина не ответила, а только улыбнулась, но, переведя взгляд на Робби, ее лицо изменилось.

      – Роберт? Роберт, ты ли это? – Ее удивление было искренним. Робби даже немного растерялся. Он вежливо ответил:

      – Здравствуйте.

      – Ну что ты там встал, подойди поближе. Она не кусается, – сказал Мирон сыну.