ветра. Казалось, они жили своей внутренней жизнью, сопротивляясь и выражая свой гнев порывам ветра. Снаружи снежинки, закрутив свой хоровод, проникали в нижнюю часть коридора через зияющее отверстие, где стена будто была разбита строительной машиной. Среди снежного шквала за ёлками просматривался чёрный массив леса, кроны деревьев которого перекатывались как волны океана во время шторма. Внезапно появилось чувство страха, от которого сводило живот. Ощущая дыхание смерти, он старался отталкивать мысли о страхе.
Шатаясь от бессилия с оружием впереди, Франк продолжал исследовать здание. Слева открылся ещё один проход, вдоль которого тянулись неповреждённые окна. Проход был пустым и тёмным. Мгновение он колебался, а затем пошёл вдоль только что обнаруженного коридора. Вдруг раздался треск сухого дерева под его ботинком. Он прижался к стене и неподвижно ждал реакции. Ничего, ни звука, кроме сильных порывов ветра и завывания вьюги снаружи. Ничто не потревожило этой ночи. Он медленно продолжал свой обход с чрезвычайной осторожностью.
Сквозь окна прохода было видно, что вся конструкция здания в развалинах или не достроена. Целые куски стен либо обвалены, либо незакончены. Шатающийся тенью Франк продвигался по коридору. Он пытался не думать о том, что каждый шаг даётся с невероятной болью. Тем не менее, он продолжал двигаться вперёд в смятении этих чувств и разума. Перед ним появилась гранитная лестница, ныряющая в тёмную пустоту. На мгновение он включил фонарик, чтобы осветить спуск. Затем позволил себе облокотиться на перила и спустился на несколько ступеней. Лёгкий намёк на освещённое помещение заставил его остановиться. Луч света проникал под дверью из комнаты напротив лестницы. Он насторожился.
Справа находился вестибюль в форме ротонды со стеклянной дверью, которая напоминала вход в здание. На полу лежали два сломанных стула и накренённый квадратный столик из сосны. На табличке сверху разбитых стульев синими наполовину стёртыми буквами было написано САНАТОРИЙ БЕРЕСТЬЕ.
Он внимательно вгляделся в надпись, пытаясь понять, чтобы это значило и где могло находиться это место. Но в его памяти не было даже намёка, связанного с этими буквами. Слева от лестницы шёл коридор длиной в десять метров, в глубине которого невозможно было что-либо разобрать из-за чёрной пустоты. Снаружи всё ещё тревожно завывала вьюга. Он вздрогнул, но не от страха. Страха уже не было. Страх улетучился вместе с порывами ветра, отдавая приоритет разуму. Разум, прислушиваясь к его восприятию всего окружающего, больше не придавал этому важности. Теперь особое значение приобретала его плоть так жестоко и болезненно измученная.
Но сейчас не время было страдать и жаловаться, не время думать о боли. Нужно было холодно сконцентрироваться на мельчайших деталях и суметь выбраться из этого ада. Он прижался к стене рядом с дверью, из-под которой пробивался луч света, и резко дёрнул за ручку. Перед ним открылось большое помещение, которое служило одновременно и кухней, и