местом у нудистов – почему, Клейтон понятия не имел, – так что он взял себе за правило прогуливаться неподалеку на тот случай, если повезет. Две недели назад ему довелось созерцать шесть красавиц, сегодня, правда, было только три, и две из них, которые только что нежились на полотенцах, уже потянулись за рубашками. Хотя одна была несколько крупновата, две другие, включая брюнетку, стоявшую перед ним, могли похвастаться фигурами, которые сводят с ума молодых студентов. И полицейских.
– Мы не знали, что здесь кто-то есть! Надеялись, все будет в порядке!
На ее лице отразилась такая невинность, что Клейтон подумал: «Неужели папочка не испытал бы чувство гордости, узнав, чем занимается его маленькая девочка?» Его развеселила мысль о том, что бы она на это ответила, но поскольку на нем была форма, он понимал, что придется сказать что-то официальное. Кроме того, он знал, что ставит свое везение под угрозу: если вылетит хоть слово о том, что сотрудники шерифа патрулируют эту местность, ни одной студентки здесь больше не появится, а такая перспектива его отнюдь не прельщала.
– Пойдемте поговорим с вашими подругами.
Он последовал за ней к пляжу, наблюдая, как она тщетно пытается прикрыть ягодицы, и наслаждаясь этим небольшим спектаклем. К тому времени как они вышли из-за деревьев на открытый участок у реки, подруги успели надеть рубашки. Брюнетка, покачнувшись, бросилась к остальным и проворно потянулась к полотенцу, опрокинув при этом пару пивных банок. Клейтон шагнул к ближайшему дереву.
– Вы что, не видели знак?
Их взгляды тотчас устремились в указанном направлении. Люди – это овцы, ждущие очередного приказа, подумал он. Знак, маленький и едва заметный под низкими ветвями старого дуба, повесили по приказу судьи Кендрика Клейтона, который приходился Киту дядей. Идею установки знака подал Кит: он знал, что запрет со стороны властей только усилит притягательность этого места.
– Мы его не видели! – воскликнула брюнетка, вновь повернувшись к нему. – Мы не знали! Мы услышали об этом месте лишь пару дней назад! – Она продолжала протестовать, сражаясь с полотенцем; остальные же были слишком напуганы, чтобы заниматься чем-то еще, кроме натягивания трусиков от бикини. – Мы здесь вообще впервые!
Это прозвучало как жалобная мольба, и возникло ощущение, будто она юная грешница, только ступившая на путь порока. Как и остальные. У них был именно такой вид.
– Вам известно, что обнажение в общественных местах является в нашей стране уголовным преступлением?
Он заметил, как их лица побледнели еще больше, и понял, что они задумались, какое пятно оставит это мелкое правонарушение на их репутации. Было забавно за этим наблюдать, но он напомнил себе не заходить слишком далеко.
– Как вас зовут?
– Эми. – Брюнетка сглотнула. – Эми Уайт.
– Откуда вы?
– Чапел-Хилл. Но родом я из Шарлотта.
– Я тут вижу кое-какой алкоголь. Вам всем уже больше двадцати одного