сильнее. Не следует портить победу слезами.
Вот только чует мое сердце, что я развязала войну.
Анжей, поскуливая, вылетел за калитку, едва не снеся ее с петель окончательно. Рядом с ним мелькнула рыжая копна волос, и уже мне знакомый Лис – Совий проводил чернявого удивленным взглядом. Потом вопросительно посмотрел на меня, вздернув брови.
– В следующий раз не будет руки распускать, – я задрала нос. Коленки дрожали, истерика подкатывалась все ближе, но показывать ее Совию хотелось еще меньше, чем Анжею, поэтому я скрыла чувства за грубостью:
– А ты чего приперся? Тоже решил припугнуть знахарку в надежде на особые услуги? Так у меня еще остался настой, могу и тебе что-нибудь прижечь.
Совий усмехнулся и спокойно подошел ко мне. Протянул сверток, от которого исходил уже знакомый умопомрачительный запах печева, и тюк каких-то тканей.
– Это тебе от Артемия. Просил передать, что кровать завтра справим.
Я осторожно приняла дары. Навья отрыжка, я вообще не понимаю этого парня. Только утром он сбежал из дому, едва не зарубив меня отцовским кинжалом, а сейчас стоит и смотрит спокойно, сам принес вещи, еще и одобрительно глянул после слов о настойке.
– Я… Спасибо, – выдавила я, так и не сумев подобрать правильных слов.
– Пожалуйста, – он развернулся и привычной походкой, сунув руки в карманы, ушел.
Я смотрела ему вслед, и в голове впервые за последние дни не было ни одной толковой мысли.
Глава 7. Ласковый огонь
Не знаю, заметил ли Совий, что после стычки с Анжеем у меня мелко подрагивали руки. Но виду Лис не подал. Впрочем, передавая гостинцы, он очень старался не коснуться меня ненароком, хотя утренней злости я в нем больше не видела.
Глубоко подышав сырым прохладным воздухом, я немного успокоилась. Работы ждал непочатый край, и я с радостью отправилась на поиски ветоши и какой-нибудь бадьи. Впереди ждала неравная битва с пылью и хламом. В чью пользу она должна была закончиться, предсказать я не бралась.
Как всегда, стоило занять руки делом, и все печали хотя бы на время убрались прочь. Я скоблила, терла, расставляла, попутно поражаясь, сколько же всякого хлама успела натащить знахарка в свое обиталище. Часть я выкидывала без жалости, часть откладывала, чтобы спокойно разобраться позже. Постепенно домик стал обретать уютный обжитой вид, и когда за окном окончательно стемнело, я наконец перестала чихать после каждого взмаха тряпки и бегать к миске с чистой водой, чтобы протереть слезящиеся глаза.
Пока я трудилась, холода не ощущала. Но стоило остановиться, как стылость подкралась из дальних углов и вкрадчиво погладила загривок. Я передернула плечами и нехотя повернулась в сторону единственной вещи, которая меня совсем не радовала.
Всего одна – зато какая.
Я встала перед спящим горнилом большой печки и уперла руки в бока.
– Ну что, навье изобретение, будем знакомы.
Огонь не давался мне никогда. Мама быстро перестала поручать