Пулье, на затем вдруг всполошился. – Но если вы, командир, вынашиваете планы лично поприсутствовать на данном событии, то буду вынужден возразить. Причём самым решительным образом. В вашем состоянии предписан покой и только покой. Организм ещё не успел оправиться после ранения, в крови ещё полно… хм, ядов и токсинов… плюс тело истощено болезнью. Так что на ближайшую неделю, а то и две, забудьте о делах.
– Забыть о делах, да вы рехнулись, док?! – хрипло рассмеялся Бистарк, стараясь не обращать внимание на дёргающую боль и сковавшую члены слабость. Ему и вправду было нехорошо. И он до сих пор продолжал разговор лишь из чувства долга и железной воли. – Мы не в клинике Нео-Лафорта, а в тылу проклятых адорнийцев. И болеть я просто не могу. Не имею права. Так что давайте, доставайте свои пробирки, колбы, варите декокты и эликсиры – в общем, делайте, что хотите, но к обеду я должен крепко стоять на ногах. Такое важное событие, как распечатывание вражеской лаборатории, пропустить не могу.
Пулье его слова не убедили, и он упрямо поджал губы. Впрочем, дальше спорить не стал. Отвернулся к столу со склянками и чем-то там загремел. Сам же Бистарк обессиленно откинулся на подушку, мысленно проговаривая всё то, что не сказал дипломированному доктору.
«А главная причина, гражданская ты штафирка, в том, что теперь адорнийцы совершенно точно знают: на их землях работает группа диверсантов. Если после убийства прежнего лорда местные вояки вместе с егерями из соседней провинции ограничились прочесыванием окрестностей Одинокой Башни, то теперь всё будет по-другому. Лордёныш в покое их не оставит и сделает всё, чтобы достать врага. Хотя бы ради того, чтобы перестать бояться за собственную шкуру, – Бистарк громко фыркнул, заработав недоумённый взгляд Пулье. – Знал бы ты, док, как нам повезло, что местные лорды любят собачиться друг с другом больше жизни. Будь власть королевы чуточку сильней, уже после штурма замка мы бы не сидели около проклятого подземелья, а драпали со всех ног к своим, отбиваясь от охотничьих команд… А ты говоришь – отдыхать».
…Однако хорохорился Бистарк зря. Слабость накатывала волнами, и изображать бравого вояку, которому всё нипочём, получалось всё сложней и сложней. Пару раз он даже проваливался в мутный сон без сновидений, всякий раз приходя в себя ещё более разбитым и слабым. И клял последними словами адорнийца, которому повезло его подстрелить. Проклятый адорниец явно был любителем подлых приёмов и использовал какие-то особенно мерзкие чары. Сволочь!
Тем не менее к обеду Пулье приготовил вытяжку из нескольких местных трав и обработал её раствором из лёгких фракций прайма. Получившееся лекарство обладало сильнейшим тонизирующим эффектом, и после его приёма Бистарк ощутил себя совсем другим человеком. Он даже смог без посторонней помощи встать, одеться и покинуть палатку. Правда, на свежем воздухе его здорово качнуло, но идущий следом праймолог успел подхватить под локоть, и капитан всё-таки не растянулся на траве на радость подчинённым. Обошлось. Впрочем, капитан сделал из случившегося правильные выводы. Аккуратно,