медленно спускаются по ступеням. Блондин уже ждет их у машины – гостеприимно распахнув заднюю дверцу. Захлопывает, возвращается на водительское кресло и ведет машину прочь из городка…
Кто-то привозит из города барашков для волка, а кто-то – детей. Для черной морды с винтовыми рогами и рубинами в глазницах.
Сука. Чертова сука.
Я глядел туда, а сам переставлял ноги и руки, пятясь назад. Дальше от этого дома – и от нее…
Страх уходил, но медленно, очень медленно. Я с трудом сдерживал руки, желавшие порывисто оттолкнуть землю – чтобы двигаться быстрее. Чтобы уйти отсюда быстрее. Даже так, на четвереньках, я бы понесся прочь отсюда с дикой скоростью – если бы не эта чертова листва всюду вокруг, шуршавшая при малейшем движении…
– Идите в дом, милые дети, – сказала женщина. – И во всем слушайтесь его, – она подтолкнула ребят к ступеням и кавказцу, терпеливо ждавшему в дверях.
– Обед почти готов, Диана Львовна.
– Прекрасно, Игорь. Я пока не голодна, а вот этих милых детей накорми прямо сейчас. И корми их часто, много и сытно. Через четыре дня они должны пыхать здоровьем. Правда, мои милые?
Мальчики секунду смотрели на нее – не понимая. Только какая-то тень прошла по их лицам. И они взялись за руки. Нащупали руки друг друга, не глядя… Наверно, и из своего родного дома они выходили вот так же взявшись за руки…
Лабораторные мышата, чувствующие, что грядет что-то нехорошее, но смиренно подчиняющиеся большой руке, – которой привыкли покоряться. Совершенно покорные, пока их вытаскивают из родной пластиковой клетки и несут туда, где их жизнь понадобится для чего-то большего…
Глядя на женщину, мальчишки синхронно кивнули. Выражение на их лицах осталось таким же отсутствующим, как и раньше. Едва ли они понимали, с чем соглашаются. Едва ли они вообще что-то понимали. Просто почувствовали, что должны согласиться. И кивнули.
И можно спорить на что угодно, следующие четыре дня они будут одержимы диким голодом – даже если дома их мамаше с трудом удавалось скормить им по лишней ложке манной каши…
Чертова сука!
Затрещали листья, ломаясь в моем кулаке – и еще что-то маленькое, но твердое… Я разжал пальцы, но слишком поздно. Маленький сучок громко треснул. В тишине пустого леса, без единого касания ветерка, – словно пистолетный выстрел.
Там, у машины, все замерли. Оглянулись сюда. И она тоже…
Прямо сюда.
Я упал на землю, распластался по листве. С такого расстояния, при одном лунном свете ей меня не заметить, будь у нее совиное зрение. Вот только не ее зрения я опасался больше всего…
Сколько до нее? Было порядочно, и еще метров на двадцать я отполз… Нет, не достанет. Не должна! Не бывает чертовых сук, способных достать на таком рассто…
Холодный ветерок мазнул по вискам, закружился прямо в голове.
Чертова сука! Даже здесь достает?! Должны же быть пределы и ее способностям! Это же… Я оттолкнул прочь все мысли и зажмурился. Вжался лицом в листву и изо всех сил втянул воздух. Полную