стола, собрал в стопку грязные эмалированные тарелки и отправился в подсобку.
Глава 4
За день сестра Лангтри не меньше шести раз пересекала из конца в конец территорию госпиталя от общежития медсестер до барака «Икс», и последние две прогулки приходилось совершать уже в темноте. Днем Онор с радостью пользовалась случаем размять ноги, но с наступлением сумерек чувствовала себя неуютно. В детстве она отчаянно боялась темноты, не желала спать без ночника, но потом, конечно, научилась справляться с собой, подавлять этот беспричинный страх. И все же когда шла впотьмах мимо госпитальных бараков, она старалась занять голову какими-нибудь мыслями, и освещала себе путь фонариком. Лучик света разгонял зловещие, грозные тени, подступавшие со всех сторон, и страх отступал.
В день появления в госпитале Майкла Уилсона Онор покинула барак «Икс», когда мужчины сели ужинать, и тоже направилась в столовую поесть. Теперь она возвращалась обратно, и кружок света от ее фонарика скользил по дорожке впереди. Наступало ее любимое, самое приятное время – несколько часов до отбоя. В этот вечер ее переполняло радостное нетерпение: новый пациент всегда вызывал особый интерес, требовал к себе обостренного внимания, напряженной работы мысли.
По пути в барак Онор задумалась о том, какой разной бывает боль. Казалось, прошла вечность с тех пор, как матрона, главная медсестра, отправила ее в «Икс». Как ни убеждала она эту твердокаменную даму, что у нее нет опыта работы с душевно больными пациентами, что она испытывает страх перед ними, ничего не помогало. Тогда в этом назначении ей виделось наказание, пощечина от армии вместо благодарности за годы службы на фронтовых эвакуационных пунктах. Там была другая жизнь: палатки, земляные полы, пыль, когда стоит сушь, и грязь, когда льют дожди и воздух напитан сыростью. Она старалась не заболеть, не показывать слабость, чтобы исполнить свой сестринский долг, а климат, изнурительный труд и суровая походная жизнь безжалостно перемалывали ее в своих жерновах. Чудовищный таран из ужаса и боли крушил все на своем пути день за днем, неделю за неделей, и так тянулись годы. Но тогда боль была иной. Она могла безутешно рыдать над солдатом с оторванной рукой или над другим, чьи разбросанные внутренности липкой массой покрывали землю, в то время как сердце остановилось навсегда в уже ледяной грудной клетке. Но все это было данностью. Тех, чья жизнь оборвалась, уже не вернуть. Она латала, что могла залатать, оплакивала тех, кому уже не помочь, и все шла и шла вперед, оставляя позади прошлое.
Попавших в отделение «Икс» терзала боль совсем иного рода, та, что поражает душу и разум. Люди ее не понимали, зачастую смеялись над ней или просто отмахивались от нее. Сестра Лангтри только теперь поняла, почему чувствовала себя оскорбленной этим назначением. Боль физическая, ранения и увечья, полученные в бою, обычно раскрывают лучшие стороны человека: героизм, мужество, духовную силу. Сколько таких молодых героев, искалеченных войной,