ход, бросая рули влево. Последние цепляющиеся тросы: какие разматываются огрызками с измочаленных лебёдок, какой вырывается с «мясом», унося кусок леерного ограждения, самые цепкие лопаются звенящей тоскливой нотой.
«Пётр» избавляется от присосавшегося транспорта, отбегая на дистанцию для… лишь для того, чтобы не получить осколками от своих же снарядов, тут же «ожившей» 130-мм артустановки.
Спаренные стволы резко опускаются по линии горизонта. Движения башни кажутся дёргаными, словно командир стрельбового расчёта на дистанции «в упор» потерялся с наведением. Но тут же проявляется его мастерство – десять дуплетов за неполную минуту, на доли градусов доворачивая башню после каждого залпа. Это было похоже на очередь, вспарывающую транспорт по всей длине корпуса.
Череда взрывов выворачивает судно наизнанку, заваливая набок. Понятно – ему конец, но стволы, курясь дымком минутной задержки, ещё раз «гахнули», словно пнув напоследок поверженного наглеца.
Терентьев и сам не заметил, что уже трижды скомандовал прекратить огонь, дёргаясь на каждый поступающий доклад. Хотелось орать и выть уже не тоскливо собакой в непонимании происходящего, а по-волчьи и по-бычьи… и как коршун по-высоцки[67].
Хотелось контролировать всё и вся! Лично! Особенно там, где сейчас по кораблю расползались чужаки.
«Как тараканы… – он непроизвольно брезгливо скривился, сжимая кулаки. Было именно это гадливое ощущение, когда случалось в бытность включить свет в общаговской кухне и видеть, как разбегаются чёрные, мерзкие… – Давить, давить!»
Хотя понимал, что натренированные на контрдиверсии морские пехотинцы справятся с этим лучше кого-либо из моряков.
«Вопрос – что десант противника успеет натворить на корабле?»
Сирена тревоги уже не выла (приказал отключить – мешает работать), но вышел по общекорабельной связи, обратившись к экипажу, коротко и чётко обрисовав ситуацию. Внешние звуки на ГКП не долетали, но можно было себе представить, как аврально перекрывали всё, что ещё не было закрыто, как затопали по трапам матросы, грохоча задраиваемыми комингсовыми дверьми, мягко хрумкая смазанными шестернями кремальер.
Стала «слепнуть» правая секторальная РЛС «Подкат».
– Потерян сигнал с антенны, – подтвердил моргающие лампочки сбоя системы оператор станции.
Терентьев одним взглядом дал понять вахтенному – «разобраться» и подстегнул операторов:
– Доклад по воздушной и подводной обстановке каждые две минуты.
Сам продолжал прокручивать в голове последние сообщения, пытаясь систематизировать цели противника и предпринятые контрдействия: «Офицер из дивизиона живучести с группой вооруженных моряков отправлены в помощь морпехам. Усилены посты свободными от вахты. Прикомандированные аргентинцы взяты под арест. Звонили летуны с ангара – забаррикадировались! И пострелять у них есть из чего, но к ним не полезли. И хорошо!!! Они